Preludio forte

Пополнение быстро вылетело у него из головы. На голову свалилось столько бумажной работы, связанной со снабжением роты, что из-за рабочего стола он вылез уже после отбоя. Стрелки на настенных часах показывали почти ровно полночь - двадцать один час семьдесят две минуты. На дворе стоял обычный полумрак. Сумасшедшее небо, к которому за восемь лет после Удара Джорджио так и не привык, сегодня переливалось и мерцало особенно сильно, но не столько освещало, сколько скрадывало землю мечущимися тенями. На востоке над океаном смутно маячил краешек Инганно, но до полного ее появления оставалось еще полчаса, не меньше. Да и толку-то от ее тусклого красноватого света... Ну что, проверить новичков, заглянуть к Марии и на боковую? Завтра с утра нужно обязательно просмотреть их личные дела, чтобы понять, кто есть кто. Джорджио вышел из административного здания и пошел к смутно виднеющейся казарме своей роты, из окон которой через неплотно задернутые шторы пробивались лучики света. Дойти до нее он, однако, не успел.

- Дэр сержант, - раздался из тени дерева смутно знакомый голос, и рядом замаячил чей-то силуэт. - Докладывает рядовой первого класса Леонте Тратторе.

- Что нужно? - недружелюбно осведомился Джорджио. - И почему не в казарме после отбоя?

- Дэр сержант, нужно поговорить. Прямо сейчас. Неотложное дело.

Что-то в голосе здоровяка сержанту сильно не понравилось. Он что, пожаловаться на что-то хочет? Или права качать? Или намеревается потребовать перевода обратно, откуда бы его ни выкопали? Ну что же, туда и дорога. Сопляки и размазни в побережном спецназе не нужны.

- Ну, говори.

- Не здесь. Где-нибудь, где можно запереть дверь изнутри.

Так-так. У мальчика запросики. Может, он слегка пришел в себя и намерен поквитаться за дневное унижение? Ну, пусть попробует.

- Иди за мной.

Он вернулся обратно в кабинет (часовые в холле проводили его удивленными взглядами, но ничего не сказали), включил свет и запер за собой дверь. Потом повернулся к новичку.

- Слушаю.

Рядовой Леонте Тратторе, однако, говорить не торопился. Он зачем-то постучал костяшками пальцев по стене, затем прошел по комнате к окну и проверил, что штора задернута плотно. Потом обернулся, и где-то глубоко внутри у сержанта предупреждающе тренькнула струнка.

Здоровяк уже не походил на мешковатого жирного увальня. Его движения стали такими же уверенно-вкрадчивыми, как днем - у бывшего полицейского. Прежде чем сержант успел среагировать, новобранец как-то сразу оказался рядом, и комната тут же перевернулась вверх тормашками. Когда Джорджио пришел в себя, то лежал носом в пол, а его рука оказалась вывернутой назад и вверх в немыслимом болевом захвате, от которого перед глазами шли разноцветные круги. Перед носом маячил носок ботинка. Потом тиски, в которых зажало его кисть, ослабли, и ботинок исчез. Джорджио несколько секунд ошеломленно лежал на брюхе, осознавая, что случилось. Похоже, сосунок все-таки решил взять реванш, да. И получается у него весьма неплохо. Сержант перевернулся - и быстро откатился, спасаясь от удара ногой, потом припал к полу в нижней стойке.

- Ты что творишь, сынок? - почти ласково спросил он.

- Пытаюсь врезать тебе как следует, - любезно сообщил рядовой. И тут же снова оказался рядом, словно и не существовало разделяющих их полутора метров. На сей раз Джорджио ушел от удара ногой вполне удачно и тут же попытался провести подсечку. Не удалось. Тяжелый ботинок пнул его в голень, от острой боли помутилось в глазах, и тут же в голове взорвалась бомба. Когда он в очередной раз пришел в себя, он висел, не касаясь ногами земли: здоровяк без видимых усилий прижимал его к стенке одной рукой, удерживая за лацканы форменной рубашки.

- Я выиграл и по очкам, и техническим нокаутом, - сообщил он, аккуратно опуская сержанта на ноги. - Не сильно я тебя зацепил? Извини, как-то отвык в ограниченном пространстве драться.

Чтобы выиграть время, Джорджио принялся ощупывать саднящую скулу.

- Объясниться намерен? - наконец поинтересовался он. - Или мне сразу тебя под арест отправить за нападение на старшего по званию?

- Тебе привет от Майи. Помнишь ее?

Лучше бы он еще раз дал по морде. Джорджио до сих пор не забыл ледяные глаза и размеренный голос генерала Сентетто, который после возвращения со специального задания объяснял бойцам, почему следует держать язык за зубами и не обсуждать произошедшее даже между собой. Сержант искренне надеялся, что Чужая женщина (женщина ли?) осталась в прошлом. Ха, наивный! Похоже, он крепко влип в какую-то историю.

- Неужто она настолько страшной показалась? - поинтересовался новобранец, с интересом разглядывая его. - Странно. На записи она себя вполне мирно вела. Или что-то за кадром оставила?

- Кто ты? - Джорджио не узнал свой голос: сиплый и почти неслышный.

- Я - то же самое, что и она. Чужой. Паладар. Из космоса.