Прелюдия к убийству. Смерть в баре

– Я предполагал, что буду выступать и в роли медицинского эксперта, и свидетеля. Поэтому, ожидая вашего звонка, попробовал разложить все по полочкам. Приступим. Идрис Кампануле было около пятидесяти. Она приехала в Ред-Хауз еще ребенком, в возрасте двенадцати лет. Вместе со своим дядей, генералом Кампанулой, который удочерил ее после смерти родителей. Приемный отец был старым холостяком, и девочку воспитывала его брюзгливая сестра. Мой отец отзывался о ней как о самой противной даме, что ему встречались в жизни. Когда Идрис было около тридцати лет, генерал умер, а сестра пережила его всего на пару лет. Дом и деньги – много денег, между прочим, – достались молодой женщине. Она к тому времени уже стала очень похожа на свою тетушку. Nil nisi bene[8], но факт остается фактом. Она не сумела устроить свою личную жизнь, может, потому, что у нее были устаревшие манеры и викторианские темы для разговоров. Здесь она провела последние двадцать лет. Все, что ее интересовало, – это хорошая еда, общественная деятельность и скандалы местного масштаба. Если честно, даже не верится, что ее больше нет! Послушайте, я не слишком многословен?

– Ничуть. Вы даете нам общую картину, а это сейчас самое важное.

– Вот так проходила ее жизнь до сегодняшнего вечера. Не знаю, рассказывал ли вам Ропер о постановке?

– У нас пока не было времени, – ответил Аллейн. – Но надеюсь вскоре получить от него информацию.

Сержант подошел к ним поближе.

– Постановкой пьесы занимались местные жители, – сообщил доктор.

– Одним из них были вы, – отметил Аллейн.

– Точно. – Доктор Темплетт вытащил трубку и уставился на инспектора. – Вы до этого сами додумались, или кто-то подсказал?

– Сейчас я все объясню. У вас на волосах остался след от грима. А я когда-то написал небольшую монографию о гриме.

– Ставлю десять к одному, – усмехнулся медицинский эксперт, – вы не догадаетесь, какая у меня была роль.

Аллейн посмотрел на доктора в профиль.

– Вообще-то нам это запрещено, – заметил он. – Но под строгим взглядом инспектора Фокса рискну. Возможно, у вас была характерная роль – француза, носящего пенсне без оправы. Ну как?

– Мы спорили на шиллинги?

– Это не было пари, – ответил Аллейн.

– Что ж, тогда объясните мне все, пожалуйста, – попросил Темплетт. – Приятно чувствовать себя дураком.

– Боюсь, это я буду чувствовать себя идиотом, объясняя все. На самом деле все просто. Как говорят герои детективов, нужно только рассуждать. Вы снимали грим в спешке. Живичный скипидар, который я, правда, не упоминал в монографии, оставляет след, если его не удалить аккуратно и со спиртом. Ваш подбородок и верхняя губа выглядят так, будто их изрядно пощипали, и видны следы, напоминающие черные волоски. Именно на кончике подбородка и на щеках. Ха! Черная эспаньолка! Яркая черта иностранного посла. Небольшой красноватый след у глаза говорит о пенсне без оправы. Красная линия на лбу свидетельствует о том, что вы надевали цилиндр. И когда вы упомянули свою роль, то слегка повели плечами. Это значит, что подсознательно вы думали о своем выступлении. Ломаный английский. «Как эта называется?» – Аллейн пожал плечами. – Вот такие дела. Ради бога, скажите, что я прав.

– Ух ты! – восхищенно произнес Ропер.

– Аминь! – подтвердил доктор Темплетт. – Как говаривал доктор Холмс.

– Над которым никто не посмеет насмехаться при мне. Прошу вас продолжить интереснейшее повествование…

Глава 10 По мнению Темплетта

– И таким образом вы видите, – заключил медицинский эксперт, – таких людей, как мы, можно встретить в любой отдаленной английской деревушке. Священник с дочерью, эсквайр с сыном, две церковные курицы и местный доктор.

– И женщина, которая приехала сюда, – добавил Аллейн, смотря в свои записи. – Вы забыли про миссис Росс.

– В самом деле. Ну что же, она просто очень привлекательная леди, которая совсем недавно поселилась в наших краях. Это все. Но будь я проклят, если что-то понимаю. Кому могло прийти в голову убить эту скучную, старомодную старую деву? Мне не хочется думать, что у нее были враги.

– А мне кажется, это вполне возможно, – неожиданно вмешался в разговор сержант Ропер.

Аллейн удивленно посмотрел на него.

– Да?

– Да, сэр. Говоря откровенно, эта дама была остра на язык, вредная и властная. Моя супруга всегда говорила, что нельзя ничего сделать, чтобы об этом не узнали в Ред-Хаузе. Тамошняя кухарка, подруга моей жены, никогда не рассказывала ей ничего такого, что не хотела бы обсуждать со всей округой. Мисс Кампанула больше всего любила еду, а потом новости. Ее называли «ходячим радио Чиппинга».

– Да, все именно так, – шепотом проговорил Аллейн.

– Но ведь за любопытство людей не убивают! – возмутился доктор Темплетт.

– Полагаю, что иногда убивают, – высказал свое мнение сержант.

– Невозможно представить, что это произошло именно с мисс Кампанулой.

– Может, не ее именно хотели убить, – флегматично заметил Ропер.

– Да что вы? – воскликнул главный инспектор. – Как это понимать?

– Подозреваю, что хотели убить мисс Прентис.