— Ты прикалываешься? — я понимала, что он сейчас скажет, что естесственно, вот уж губу раскатала… Но…
— Отнюдь, Васильева. Я абсолютно серьезен. Замуж пойдешь за меня, нет?
— Это не смешно. — Захотелось тут же всю эту игру прекратить. Зря я это затеяла. Можно же было просто спуститься, просто…
— А я и не смеюсь, — уже серьезно ответил он. — Я тебе не дам перевестись. Я если дам тебе уйти, то буду конченным идиотом.
Да ты и так как идиот…
Тишина давила многотонным грузом. Сдавливала виски. Это все, наверное, какая-то шутка. Замуж?! Что за бред?
— Посмеялись и хватит, Глеб.
— Я не смеюсь, Сонь. Мне уже очень давно не смешно. Люблю я тебя, разве не ясно?! Я знаю, что вранье мое никогда не простишь. Я бы и сам не простил такое. Ответь хотя бы, ты любишь меня?
Чувствуя, как в груди все буквально выворачивается наизнанку, я вспоминала такие дорогие сердцу слова, буквально выжженные у меня подо кожей — «я тебя не брошу».
И я выдохнула только одно единственное слово…
— Люблю.