Прелести анонимных диалогов (СИ)

Я хищно сверкнула глазами, из-за чего Андрей осекся и не стал обозначать свою важность для меня в глазах других. Следующие минут десять он просто молча ел гречку, залив ее перед этим молоком. А я, не в силах больше стоять на ногах, рухнула на табуретку и, сложив руки на стол, тяжело опустила на них голову.

— Может тебе это… Полежать, что-ли?

— Одна я лежать не собираюсь, в постель отправлюсь только с тобой, — тут же отозвалась я, не подумав, как прозвучала моя фраза со стороны. Подняв голову, я встретилась с испуганными голубыми глазами Андрея. Лицо его выражало полнейшее смятение. Но мне стало так лень что-либо объяснять, что я просто вымученно закрыла глаза и зажмурилась.

— Сонь, я не думаю, что… — прокашлявшись, начал бубнить Андрей. — Я, конечно… Ты не подумай…

— Господи! Андрей, ну я не про постель тебе в смысле… «постели»! — голова начала болеть еще сильнее. — Я тебя позвала, чтобы ты меня спас от самоедства! Так что будь добр, жуй свою жесть с молоком, бери гитару и потрынькай мне что-нибудь мелодичное…

— Страдать в одиночестве я тебе не дам, Сонька! — как-то оживился Андрей, поняв, что я имела в виду. Мой друг всегда радовался, когда кто-то добровольно просил его сыграть. Поэтому, выпрямившись, он заорудовал ложкой быстрее, а вскоре встал из-за стола и, вымыв за собой тарелку, пошел в коридор.

— Ну ты идешь? Нет? — спросил он, заглянув в кухню.

Спустя минут двадцать, я уже мирно спала под тихую мелодию, которую наигрывал Андрей. Мне иногда казалось, что если он захочет, то может так просидеть сутками, пока пальцы не отвалятся. Но каждый раз, когда он останавливался, и музыка затихала, я невольно вздрагивала, просыпалась, открывала глаза, встречалась с легкой насмешкой друга, а потом, снова отключалась, погружаясь в жутковатые сновидения.

Сквозь гитарную мелодию ко мне пробивались голоса, наперебой говорившие что-то, постепенно злясь все сильнее и сильнее… Я закрывала лицо руками и только шептала «забери, забери…»

С трудом разлепив веки, я обнаружила перед собой обеспокоенное лицо Андрея и еще одно лицо какой-то пожилой женщины. Мне вдруг стало невообразимо холодно. Меня просто колотило, халат, промокший практически насквозь, спускался с плеча. Кто-то убрал с лица промокшие волосы, а потом повернул меня на бок. Я зачем-то попыталась сопротивляться, но выходило у меня очень вяло.

— Сонь, тебе жаропонижающее сейчас вколят, лежи смирно, — голос Андрея раздался у самого уха.

— Васильева! Софья, посмотри на меня, — сделав укол, врач повернула меня на спину и взяла мое лицо в ладони. — Деточка, у тебя температура высокая. В больничку поедешь?

— А вы кто? — язык почти не слушался, но разум ясно понимал, что женщина, сидевшая рядом со мной, не являлась нашим участковым.

— Скорая. Твой друг вызвал, — терпеливо ответила женщина. — Давай, Соня, соберись. Поедем в больницу?

— А можно не ехать? — как-то по-детски спросила я.

— Можно все, что угодно, если ты за это распишешься, — грубо ответила женщина. Ее явно не устроил мой ответ. Но от мысли, что меня увезут в больницу, я начинала паниковать.

— Мужчина, — это, видимо, было адресовано Андрею. — Родственники у девочки есть? За ней сможет кто-то понаблюдать? Вы с ней живете?

— Вообще, нет, но я с ней останусь, — уверенно заявил Андрей.

— Тогда бери листок и записывай…

Я слышала их сквозь пелену головной боли. Кажется, врач несколько раз повторила, что если опять будет такая температура или судороги, снова вызывать скорую. Думаю, если они приедут опять, то точно заберут меня.

Как ушла скорая, я уже не слышала. Я снова провалилась в беспокойный сон, полный усталости. Периодически просыпаясь, я слышала, как где-то жужжит мой телефон, как Андрей с кем-то разговаривает… Но о чем, я не могла разобрать. Веки, будто свинцовые, слипались. В какой-то момент, Андрей заставил меня сесть на минуту. А когда голова снова коснулась подушки, я с удовольствием отметила, что он поменял наволочку на подушке, ведь та совсем промокла…

Проснулась я рано утром. Морозное солнце пробивалось сквозь щель в плотных шторах, отчего луч света разделил кровать пополам. Я присела и огляделась. Андрей, расстелив на полу покрывало с моей кровати, лежал, закинув руку за голову, и спал. Я вдруг почувствовала к нему такую благодарность! Рядом со мной, на кровати, лежал мой халат, а на меня была надета одна из моих футболок. Блин, неужели он меня переодел?

Чувство благодарности тут же сменилось смущением. Я спустила ноги на пол и, чуть подождав, пока пройдет легкое головокружение, встала.

Самочувствие было в разы лучше. Жуткий голод давал о себе знать, ведь я не ела почти сутки, голову все еще мучила боль, но по сравнению со вчерашней, эта была простой ерундой. И горло. Жутко болело горло. Зато температуры явно не было.

Я на цыпочках прошла мимо Андрея, чтобы выйти на кухню. Надо выпить что-нибудь горячего. Да и Андрея накормить, он же всю ночь, наверное, со мной промучался.

— Мать, ты чего вскочила?! — хриплый голос Андрея раздался из коридора. — Дуй в кровать!

— Андрюшенька, тебе же в универ надо! Я тебе сейчас приготовлю…