Прелесть

— Об этом я и хочу поговорить. Все крутил в голове, с тех пор как ты уехал. Брось ты эту затею с собранием, сынок.

— Но почему? — спросил Крейн. — Вы что, не хотите…

— Конечно хочу, — сказал Фентон. — Конечно, меня бы устроило, чтобы все утряслось без стрельбы. Но так не выйдет. Что ни придумывай, стрельбы не миновать. А себе ты делаешь только хуже. Ребята не поймут. Поселенцы решат, что ты за ковбоев, а ковбои — что ты за поселенцев. Как ни крути, тебе не выиграть. Так что постой в сторонке.

— Не могу, Джон, — сказал Крейн, помолчав. — Иначе какой из меня прокурор? Местные выбрали меня, чтобы здесь было мирно. Так что придется насаждать порядок. Когда убивают человека, это тяжкое преступление. Допускаю, что у вас другое мнение на этот счет, но для меня убийство есть убийство.

Фентон покраснел, выпятил подбородок и повысил голос:

— Дурак ты чертов! Я пришел, чтобы привести тебя в чувство, а ты мне проповеди читаешь!

— В любом случае спасибо за добрые намерения, — сказал Крейн.

— Да тебя выпрут из города к чертовой матери! — шумел Фентон. — Если полезешь…

— Полезу! — рявкнул Крейн. — Или хотите, чтобы я закрыл глаза на эту вашу войнушку на равнине? Думаете, у вас есть право убивать поселенцев?

— Никого пока не убили, — проворчал Фентон. — Стрелять стреляли, да. И угрожали кое-кому, было дело.

— Одного застрелили сегодня посреди дня, — сказал Крейн, — и сейчас я выпишу ордер на арест убийцы.

Фентон молча пялился на него. Он был вне себя от ярости.

— Керк. Чарли Керк, — с расстановкой продолжил Крейн. — Один из ваших.

Фентон вскочил на ноги:

— Не верю!

Крейн пожал плечами:

— У меня есть свидетель, готовый дать показания в суде.

— Да ты спятил! — заорал Фентон. — Арестуешь? Черта с два!

— Еще как арестую, — кивнул Крейн. — Проследите, чтобы он был на месте, когда за ним явится Лион. Это ваша обязанность. И еще проследите, чтобы Лион вернулся в город. Не хочу, чтобы с ним что-то стряслось.

Фентон стиснул задубелые кулаки:

— Если бы не дочка, я бы тебе…

— Папа! — тихо сказала Бетти. — Папа, уймись. Вам обоим должно быть стыдно.

Фентон фыркнул, развернулся и пошел к выходу. Крейн взглянул на девушку и покачал головой:

— Ничего не поделаешь. Жаль, что крайним оказался твой отец.

— Ты, наверное, очень занят, — съязвила Бетти. — Тебе еще ордер выписывать.

Она вышла из-за стола и направилась к двери. Крейн проводил ее взглядом и послушал шаги, сперва в коридоре, а потом на лестнице.

Подошел к столу и медленно опустился на стул.

Быть такого не может, что за убийством стоит Фентон. Просто быть такого не может. И все же Робинсона застрелил его человек.

Крейн выдвинул ящик стола, достал нужный бланк, бросил его на столешницу и потянулся за ручкой.

Полчаса спустя он выяснил, что шериф Лион упражняется в подъеме стаканов в «Серебряном тапке», посадил его на лошадь и отправил в нужном направлении, после чего зашел в единственный городской ресторан, чтобы подкрепиться.

Когда он вышел из ресторана и направился к зданию суда, уже наступила ночь. Было очень тихо. Казалось, в городе нет ни души.

На ступеньках суда сидел человек. Он подвинулся, и Крейн сел рядом.

— Бартли, — сказал он. — Спасибо, что пришли. Остальных, наверное, ждать не стоит.

Легкий ветерок шуршал листвой единственного дерева во дворе. В перелеске ухал филин.

Бартли снял очки и протер носовым платком.

— Тут и думать нечего, — сказал он. — Вы сделали все, что могли. И не ваша вина, что ничего не получилось. Эти люди — все до последнего — абсолютно уверены, что правда на их стороне. Скотоводы пришли сюда первыми, разделили эту землю и решили, что она принадлежит им. А теперь правительство говорит, что это не так. Отныне земля принадлежит тому, кто подал на нее все необходимые бумаги в соответствии с законом о фермерском хозяйстве. А скотоводам остается лишь смотреть, как поселенцы перекрывают доступ к воде. Как распахивают пастбища, с которых кормился скот.

Бартли изъяснялся по-восточному гладко. Крейн кивнул:

— Вот бы собрать всех да объяснить, чтобы жили мирно. Ведь они не злодеи. И не убийцы.

Бартли снова надел очки.

— Знаю, — подтвердил он. — Дело в том, что каждый уверен в собственной правоте. Поселенец знает, что прав, потому что так говорится в законе. А скотовод уверен, что этот закон неправильный.

Они посидели молча, прислушиваясь к шелесту одинокого дерева и крикам филина в перелеске.

Наконец Крейн поерзал и смущенно сказал:

— Пожалуй, никто не придет. Сразу надо было догадаться.

Вдалеке послышался топот копыт. Всадник приближался.

Крейн вскочил на ноги.

По улице, поднимая клубы пыли, неслась взмыленная лошадь. Всадник держался за седло. На глазах у Крейна он пошатнулся и чуть не упал, но крепче вцепился в луку и удержался на месте.

В один прыжок Бартли оказался на улице, перехватил уздечку и резко дернул на себя, чтобы развернуть голову несущей лошади. Его каблуки пропахали длинные борозды в пыли.

Человек в седле снова пошатнулся, согнулся пополам, хотел взяться за луку, но промахнулся.