Прекрасный возраст, чтобы умереть

Но на каком основании? Ведь никому же не известно, что сестра отдала ей свою банковскую карту. Никто не стал бы ее обыскивать, это точно. Но ей все равно пришлось бы объяснять Гинеру, почему она, приехав к озеру, сделала это тайно. Почему не подошла к нему. Не поздоровалась, не сказала, что нарочно не взяла с собой мужа, потому что хотела побыть вдвоем с сестрой, поговорить да просто отдохнуть душой. Да, конечно, она собиралась попросить у Валентины деньги, но Гинер-то об этом ничего не знал. В конце концов, она могла бы его попросить не говорить Вадиму при встрече, что они приглашали на пикник их двоих. Он мог бы вообще по ее просьбе промолчать, что она была на озере. И все было бы тихо. Люба с Валей отошли бы подальше от Гинера, поговорили бы, и он знал бы об этом, потом Валя проводила бы Любу до машины, вернулась, и Гинер бы видел, что она вернулась после ухода Любы живая и здоровая. И только потом зачем-то пошла к озеру…

А зачем Валя одна пошла к озеру? К воде?

И когда Люба поняла, зачем, то ей стало совсем плохо.

Венок! Валя же плела венок из цветов! И когда они расставались, маленький веночек был уже готов. Валя показала даже свои ладони, выпачканные зеленым и бурым соком цветочных стеблей. Она пошла к воде, чтобы отмыть руки!

Если бы Люба к ней не приехала, она не стала бы, может, плести венок, не испачкала бы руки и не пошла бы их мыть! Значит, это Люба, пусть и косвенным образом, виновата в смерти сестры!

Хотя она могла бы плести венок и без Любы. К тому же они с Гинером что-то ели, она наверняка мыла посуду в воде… И убийца, ждущий, когда она подойдет к воде одна, напал бы на нее в другое время…

Нет, Люба ни при чем!

Да только доказать она это уже не сумеет, никогда!

Во-первых, Вадим сам при его-то отношении к ней сдаст ее первый, чтобы только избавиться от нее (у него же теперь есть молодая любовница!)! Во-вторых, существует реальный свидетель, девушка Кира, которая слышала, как Люба говорила Вадиму, что вот, мол, все, о чем ты так мечтал, свершилось, что она мертва, что я сама видела ее под водой… Так могла говорить только сообщница или исполнительница убийства.

В-третьих, следы ее обуви остались на берегу, поверх всех остальных следов.

В-четвертых, банковская карта… Нет, она ею пока не будет пользоваться. Все банкоматы в городе оснащены видеокамерами. Если начнут расследовать убийство Вали, то обязательно поднимут все ее банковские дела, документы, выяснят, что существует карта, а на ней – большие деньги… И будут отслеживать, кто станет снимать с нее деньги.

…Люба застегнула чемодан. Села в кресло, посидела «на дорожку», подумала, все ли взяла, встала и быстро направилась к выходу. Только бы не столкнуться с Вадимом, только бы не встретить его!

Спустилась вниз, обошла дом, пересекла небольшой сквер, остановила частника (таксисты в кино очень часто бывают самыми главными свидетелями!), села и попросила отвезти себя в Красноармейск, что под Камышином, там переночевала в маленькой гостинице, а в половине шестого утра следующего дня уже сидела в поезде Саратов – Адлер и смотрела в окно, где в убегающих пейзажах и мчащихся мимо нее неспокойных облаках видела свою, остающуюся позади, прошлую жизнь.

17. Октябрь – декабрь 2013 г.

Лиза постучалась в дверь главного бухгалтера и, не дожидаясь ответа, открыла ее. В уютно обставленном кабинете за большим столом склонилась над бумагами молодая женщина в сером костюме и черной водолазке. При свете лампы тонкая оправа очков блеснула чистым золотом.

– Татьяна Ивановна Пшеничная? – спросила Лиза, улыбнувшись, чтобы сразу расположить Пшеничную к себе.

– Да, это я, а вы по какому вопросу? – довольно вежливо, без заносчивости ответила Татьяна Ивановна, еще недавно просто «Таня из бухгалтерии».

– Можно сказать, что по личному… Смотря с какой стороны на это посмотреть, – заинтриговала ее Лиза.

– Пожалуйста, присаживайтесь!

– Татьяна Ивановна… моя фамилия Травина. Я адвокат, помогаю моему коллеге в поисках вашей лучшей подруги – Киры Васильевой.

– Вот как? – Татьяна даже встала, обошла стол, затем снова вернулась, словом, заметалась, занервничала, заламывая руки. – Послушайте, тогда нам лучше всего подняться в кафе и там поговорить…

Лиза оглянулась, вопросительно посмотрела на Татьяну, мол, что, здесь нас могут подслушать, на что Татьяна замотала головой:

– Нет, что вы! Это я не к тому… Просто там мне будет легче разговаривать о Кире… Да и само кафе тоже… Словом, пойдемте, я вам все расскажу. У меня уже был господин Макеев, пытался поговорить со мной о Кире, и я ему ничего толком не могла рассказать, поскольку действительно ничего не знаю, но потом, когда он ушел, я пожалела, что умолчала многие вещи… Понимаете, Кира пропала, но она жива, а потому какое я имею право рассказывать посторонним ее тайны?

– Так она жива?

– Пойдемте сначала в кафе, и там я вам расскажу все по порядку…

Лиза, немного удивившись, что ее упорно зовут в какое-то там кафе, пожала плечами и согласилась. Тем более что для этого им стоило только подняться на один этаж.