Прекрасный инстинкт

Джаред зарывается лицом в мою шею и похрюкивает. Я смеюсь и извиваюсь, потому что это дико щекотно, а не потому, что он неотразим или прощен. Но это именно тот способ, которым он заканчивает все наши ссоры с тех времен, когда нам было по десять, и его семья поселилась напротив нашего дома. Я серьезно - он слишком очаровательный для своего же блага, и мы тайно миримся с этим - но я никогда вслух не произнесу, что он, на самом деле, просто классный.

— Прошу тебя, не делай этого снова, Джаред, я серьезно. Если бы я не была так мила, то вышвырнула бы ее отсюда за волосы. — На самом деле, я не сделала это скорее из-за знания, что, если автобус качается, то тебя может стошнить от того, что увидишь, когда постучишься, а не из-за благотворительности, но я не стала упоминать эту маленькую деталь. Уперев руки в бока, я серьезно смотрю на него, нахмурив брови. — Никому не позволю, даже тебе, разрушить его гармонию. Он побеждает и ...

— И все остальные ублюдки проигрывают, — заканчивает он за меня. — Знаю, детка, я согласен.

 — Знаешь, я серьезно, неужели так сложно снять номер или поехать к ней? Неужели они все бездомные шлюхи?

— Бездомные шлюхи — ха! Забавно, — я слышу его бормотание и смех на расстоянии.

— Раз уж вы проснулись, слушайте, — предупреждаю я остальных двоих, очевидно прячущихся под своими одеялами от силы моего гнева и явно испуганного Джареда, — и вам лучше записывать, потому что я не собираюсь проводить эту беседу снова.

Голова Ретта высовывается из коморки, его черные волосы дико торчат во все стороны. Он посылает мне улыбку, полную гордости и одобрения. Это его обычный способ поддержать меня без очевидного перехода на мою сторону. Не дай Бог, его брат узнает, что он поддерживает девушку, а не «свой вид».

Братьев Фостер всегда считали близнецами, хотя на самом деле у них разница чуть менее года, и они очень разные. Прежде всего, Джаред очень эгоистичный парень, тогда как Ретт, старший из братьев, неизменно бескорыстный. Темные волосы Ретта мягкие и волнистые, а волосы Джареда грубые и при прикосновении щекочут руку. Они оба высокие и мускулистые, с глубокими темно-синими глазами. Если Джаред всегда танцует с менее тонкими мотивами, скорее рефлекторно и саркастически, то движения Ретта более послушны, и при этом он словно смотрит тебе в душу. Когда я хочу пошутить, посмеяться или просто забыться, я иду к Джареду. Его веселый и беззаботный дух освежает. Но, когда мне нужно просто побыть с кем-то понимающим, знающим верные слова и способным утешить, я ищу Ретта. На самом деле, я люблю их абсолютно одинаково.

Ретт все еще поглядывает на меня, я показываю ему язык и свожу глаза к переносице, но при этом оставляю свой голос сердитым для всех остальных.

— Я ухожу, чтобы забрать Коннера. И этому месту лучше бы пахнуть Лизолом и конфетками, когда мы вернемся. — Я разворачиваюсь на каблуках, схватив свое дерьмо, и ухожу, хлопнув дверью. Дойдя до нижней ступеньки, останавливаюсь, чтобы успокоиться и наполнить легкие свежим воздухом.

— Ты в порядке?

Моя голова дергается вправо, где я замечаю моего дядю Брюса, нашего водителя и по совместительству импровизированного менеджера, а также единственного родственника, который остался у нас с Коннером. Он прислонился спиной к автобусу и потягивал сигарету. Я бы хотела, чтобы он бросил эту отвратительную привычку. Единственный брат моей матери, он потерял свою жену из-за рака, Христа ради..., и он все еще курит, дымит как стареющий, слегка полноватый двигатель. Иногда мне кажется, что он лишь приближает свою смерть, пытаясь ускорить встречу с женой и сестрой. Безусловно, выкуривание по пачке «Кэмела» без фильтра каждый день является частью его плана.

— Черт, нет, я не в порядке. Джаред привел шлюху в мой автобус прошлой ночью. Знаешь что-нибудь об этом?

 — Неа. — Он бросает свою сигарету и тушит ее подошвой ботинка. — Мое, кхм, свидание привело нас к ней домой. Я не возвращался к автобусу после окончания шоу.

 Мне нравится его привычка называть такие встречи свиданиями. Таким образом, он защищает мои якобы хрупкие уши. Тетя Керри умерла спустя всего восемь месяцев после мамы, так что дяде выпало сразу два сложных прощания. За это время я успела получить юридические права на Коннера, что более чем достаточно для Саттона. Также я купила этот автобус и предложила дяде присоединиться к нам. Он буквально запрыгнул к нам на борт, и вот уже три года он держит нас на средней полосе, в одной миле от шоссе.

— Мило. — Я закатываю глаза. — Заставь их, пожалуйста, все убрать. Я не хочу видеть в автобусе чужие лифчики и жить в свинарнике. И используйте очиститель для унитаза. Не знаю, какую заразу оставила там гостья Джареда.

— Может, хочешь, чтобы я съездил за Коннером с тобой? Ретт может руководить всеми.

— Нет. — Смеюсь я. — Нам скоро отправляться. Спасение тебя из тюрьмы займет много времени. — Дядя Брюс ненавидит моего отца, и порой это доходит до астрономических уровней.

Я прохожу мимо машины и кричу из-за плеча:

— Серьезно, подними их задницы. И припугни, а то они не будут слушать.

— Да-да, Капитан.