Все это похоже на очередную историю отца, вот только если прочие рассказы представляют собой всего лишь некоторые преувеличения, то в этом нет ни слова правды. Моя мать обладала многими качествами: она была сильной, но отчасти и тщеславной, иногда — любящей, иногда — безжалостной. Но ничего слащавого в ней не было никогда, ее никак нельзя было принять за эдакую склонную к самопожертвованию святошу, которая без возражений и жалоб заботится о семье и больных. Я смотрю на отца, боясь, вдруг он чем-то выдаст себя, и все поймут, что он лжет, — но нет, он сам себе верит, верит каждому слову. Он заставил себя поверить в это.
— Какая добрая и благородная душа! — восклицает женщина в тиаре, поглаживая бабушку по руке. — Просто образец настоящей леди.
— О моей матери никто не мог бы сказать ничего плохого, — говорит Том, почти буквально повторяя слова отца.
«Забудь свою боль». Это я сказала отцу вчера, в семейной гостиной, взяв его за руку, и повторила сегодня вечером. Но я не имела в виду ничего подобного. Надо быть поосторожнее. Однако больше всего меня сейчас тревожит не то, как сильна магия, и не то, как она действует на людей, заставляя их принять ложь за правду. Нет, меня беспокоит то, как сильно мне самой хочется в это верить.
Подъезжают экипажи, давая знак к окончанию вечера. Мы все стоим перед зданием клуба. Отец, Том и доктор Гамильтон углубились в беседу. Бабушка вместе с другими дамами отправилась осмотреть клуб и еще не вернулась. Я отошла в сторону, взглянуть на сад, и вдруг меня кто-то тащит в тень.
— Недурной вечер?
Шляпа низко надвинута на лоб бандита, но мне прекрасно знаком этот голос, так же, как и яркий красный шрам, пересекающий сбоку его лицо. Это мистер Фоулсон, преданный пес братства Ракшана.
— Не кричите, — советует он, сжимая мою руку. — Я просто хочу кое-что передать вам от моих нанимателей.
— Что вам нужно?
— Ай, какие мы непонятливые! — Его улыбка превращается в оскал. — Магия! Мы знаем, что вы привязали ее к себе. Нам она нужна.
— Я передала ее Ордену. Теперь он ею владеет.
— Ну-ну, опять привираем?
От него воняет пивом и рыбой.
— Откуда вам знать, правду ли я говорю?
— Я знаю куда больше, чем тебе кажется, прелесть моя, — шепчет бандит.
В прохладной ночи сверкает кинжал. Я оглядываюсь на отца, беспечно разговаривающего с доктором Гамильтоном. Он сейчас выглядит тем самым отцом, которого мне так не хватало. И я ни за что не сделаю чего-то такого, что нарушит этот хрупкий мир.
— Что вам от меня нужно?
— Я уже вам сказал. Нам нужна магия.
— А я тоже вам уже сказала. У меня ее нет.
Фоулсон проводит лезвием кинжала по моей руке, и я покрываюсь мурашками.
— Поосторожнее, красотка. Вы не единственная, кто умеет играть в разные игры.
Он тоже смотрит на моего отца и Тома.
— Приятно видеть вашего отца таким бодрым. И вашего брата. Я слышал, ему очень хочется сделать себе имя. Старина Том… Добрый милый Том.
Фоулсон кончиком кинжала срезает пуговку на моей перчатке.
— Может, мне стоит немножко поболтать с ним о том, чем занимается его сестричка, когда он за ней не присматривает? Одно словечко ему на ухо, и вас тут же запрут в Бедламе!
— Он этого никогда не сделает.
— Уверены?
Фоулсон срезает еще одну пуговку. Она, подпрыгивая, катится по булыжникам.
— Мы уже видывали девушек, которые повредились в уме, и их приходится лечить. Неужто вам хочется закончить свои дни в палате, видя мир только сквозь зарешеченное окошко?
Магия разгорается во мне, и я изо всех сил стараюсь ее удержать. Фоулсон не должен знать, что я ею обладаю. Это слишком опасно.
— Отдайте мне магию. Я уж сумею как следует о ней позаботиться.
— То есть вы хотите сказать, что воспользуетесь ею к собственной выгоде?
— А как поживает ваш дружок Картик?
— Вам лучше знать, потому что я его давным-давно не видела, — лгу я. — Он оказался таким же бесчестным, как все вы.
— Добрый старина Картик… Когда увидите его в следующий раз — если вообще увидите, — передайте, что Фоулсон его ищет.
Картик говорил, будто братья Ракшана считают его умершим, но если Фоулсон убежден в том, что он жив, Картику грозит большая опасность.
Внезапно Фоулсон прячет кинжал.
— Похоже, ваша карета прибыла, мисс. Я буду за вами присматривать. Уж в этом можете быть уверены.
Он выталкивает меня из тени. Том, ничего не заметивший, машет мне рукой:
— Идем, Джемма!
Кучер опускает ступеньки.
— Да, иду, — отвечаю я.
Я оборачиваюсь, но Фоулсон исчез, растворился в ночи, как будто его никогда и не было рядом со мной.
Глава 25
Проснувшись, я вижу рядом со своей кроватью улыбающуюся бабушку.
— Вставай, Джемма! Мы сегодня отправляемся по магазинам!
Я тру глаза, потому что мне кажется — я вижу сон. Но нет, бабушка по-прежнему стоит здесь. И улыбается!
— Мы поедем к «Кастлу и сыновьям», чтобы заказать тебе платье. А потом позволим себе заглянуть в «Лавку сладостей» миссис Доллинг.