На лужайку выставили фонари, они стоят вдоль всей дороги, освещая путь. Длинная черная вереница экипажей извивается, ползя к нам. Едут наши родные. Слуги помогают выйти из карет Марии-Антуанетте и сэру Уолтеру Рэйли, Наполеону и королеве Елизавете. Самые разнообразные персонажи заполняют лужайку. С закрытыми масками лицами они представляют собой фантастическое, праздничное зрелище. Бальный зал полон музыки. Она выплывает сквозь открытые окна и уносится в лес. Девушки тонут в облаках кружев и гипюра. Но меня ничто не радует.
Я надеялась, что Картик все-таки удивит меня этим вечером. Но сигнала так и не последовало, и поэтому я беру лампу и выхожу к краю лужайки, чтобы встретить родных. Первым я вижу отца. Он, конечно же, в костюме раджи, в драгоценном тюрбане. Бабушка, которая живет в вечном страхе перед всяким весельем, надела обычное платье, только добавила к нему маску арлекина. Том нацепил шутовской колпак, который подходит ему куда больше, чем догадывается мой братец.
— А, вот и наша Джемма! — восклицает отец, окидывая взглядом мою рубашку и ботинки… и драгоценный кинжал у талии. — Но полегче, это вовсе не наша Джемма, это предводительница воинов! Святая на все века!
— Это Джемма д'Арк! — насмешничает Том.
— И дурак при ней, — парирую я.
— Я — шут! Это не одно и то же, — фыркает Том. — Надеюсь, нас здесь накормят ужином?
На отца нападает кашель.
— Папа, ты как себя чувствуешь?
— Настроен, как скрипка!
Он дышит тяжело, с присвистом. Лицо покраснело, покрылось потом.
— Мне просто нужно немножко привыкнуть к этому деревенскому воздуху.
— Доктор Гамильтон сказал, что все будет в порядке, — неодобрительно произносит бабушка.
— Вам пришлось вызывать доктора?
Отец похлопывает меня по руке.
— Ну, ну, малышка! Не о чем беспокоиться. Все отлично и прекрасно. Давайте-ка лучше посмотрим, что нас ждет сегодня вечером.
Горничная у входа держит большую сервировочную чашу, полную масок — птицы, животные, чертенята, арлекины… Их улыбки скрывают угрожающий оскал.
Фелисити нарядилась валькирией, и ее сияющие светлые волосы падают на серебристое платье с крыльями. Ее мать явилась в образе малышки Бо-Пип из детской песенки; адмирал приехал в военной форме, к которой добавил маску лиса. Маркхэмы тоже здесь, к немалому восторгу миссис Найтуинг и горю Фелисити. Каждый раз, когда Гораций в костюме лорда Фаунтлероя оказывается поблизости, у Фелисити делается такой вид, словно она готова его придушить, но от этого он лишь сильнее тянется к ней.
Мне бы хотелось подойти к Фелисити, потанцевать с ней и подарить ей немножко магии, как мы это делали прежде. Но в голове пульсирует, не переставая, одно и то же: «Опасайся рождения мая». И я не могу предугадать, что принесет этот вечер.
Миссис Найтуинг горит желанием показать собравшимся, почему школа Спенс имеет столь высокую репутацию, продемонстрировать изящество, грацию и красоту, как гласит наш девиз. Она явилась в образе Флоренс Найтингейл, своей героини. Я бы посмеялась над этим, если бы меня не занимало другое.
— Леди и джентльмены, я искренне благодарю вас за то, что вы приехали к нам сегодня. С самого дня своего основания школа Спенс обладала репутацией образовательного учреждения, где девушки становятся исключительными юными леди. Но в то же время многие годы наша школа хранит мучительные воспоминания об ужасной трагедии. Я говорю о восточном крыле здания и о пожаре, который разрушил его, унеся при том жизнь двух наших учениц и горячо любимой основательницы, Евгении Спенс. И именно в ее честь мы должны восстановить восточное крыло, и благодаря вашим щедрым пожертвованиям стало возможно его возрождение. Я от всей души благодарю вас. А теперь, без лишних слов, я рада представить вам ожерелье сверкающих драгоценностей. Но драгоценности, о которых я говорю, — не бриллианты или рубины, а наши добрые и благородные девушки, ученицы школы Спенс.
Миссис Найтуинг быстро промокает повлажневшие глаза и возвращается на место. Несколько младших девочек — все в нарядах принцесс и фей, — начинают танец, приводя в восторг гостей своей чистой невинностью.
Какой-то мужчина осторожно подбирается ко мне. Маска скрывает лицо, но голос я узнаю когда и где угодно.
— Недурной вечерок для бала?
— Что вы здесь делаете? — резко спрашиваю я.
— Меня пригласили, девица.
Он ухмыляется, как настоящий демон.
Я тихо рычу ему на ухо:
— Если вы попытаетесь что-то сделать моим родным или друзьям, если вы вообще предпримете хоть какую-то попытку, я напущу на вас такую магию, что вы уже никогда и никому не сможете угрожать.
Фоулсон нагло ухмыляется.
— Вот это характер!
Он наклоняется к самой моей шее.
— Но лучше бы вам не суетиться, мисс Дойл. Я сегодня не к вам явился. А ваш приятель Картик здесь? Если нет, нечего и тревожиться… но я найду его, где бы он ни был, можете быть уверены.
Картик.
Я разворачиваюсь и убегаю из комнаты, а малышки, закончив танец, вежливо приседают в реверансе, как восхитительные куколки, и гости от души аплодируют им.
Задыхаясь, я влетаю в лодочный сарай. Картик, конечно же, там.