Прекрасное далеко

— Похоже, эта болтовня их перепугала. И скатертью дорога! Трусы! Если меня спросите, так нам надо очистить лес от этих грязных цыган. Я бы не удивился, если бы все это было их рук делом. Являются в нашу страну и пытаются отбить работу у честных англичан! Неужто мы позволим им тут все проклинать и колдовать и даже не станем бороться?

— Ваши мужчины пьяницы. Вот и все проклятие.

По склону холма спускается Итал, за ним идут с десяток цыган, и среди них — Картик. Сердце у меня бьется быстрее. Цыгане превосходят числом рабочих мистера Миллера.

Мастер бежит навстречу цыганам. Он наносит Италу удар, но тот уклоняется, как опытный боксер. Мужчины сцепляются в драке, а зрители с обеих сторон их подстрекают. Итал сильно бьет мистера Миллера в челюсть. Тот падает на землю. Картик протягивает руку к кинжалу, спрятанному в башмаке.

— Эй вы, там! Прекратите безобразие! — пронзительно кричит Бригид.

Школа опустела, ученицы выбежали посмотреть на схватку мужчин. А она продолжается.

— Почему это у вас никто не пропал? — кричит рабочий.

— Это не доказательство! — отвечает Итал, взмахивая кулаком.

— Для меня — доказательство! — ревет другой рабочий.

Он прыгает на спину Итала, вцепляется в его рубашку, как дикий зверь. Картик пытается его оттащить. Мужчина разворачивается и стремительно бросается на него, ноги у Картика подгибаются, он теряет равновесие. И вот уже вся лужайка превращается в безумный хаос.

— Разве это не возбуждает? — говорит Фелисити, ее глаза полыхают огнем.

Появляется миссис Найтуинг. Она шагает через лужайку, как сама королева Виктория, проводящая смотр своей гвардии.

— Это никуда не годится, мистер Миллер! Они должны немедленно прекратить!

На открытое место, пошатываясь, выходит мать Елена. Она призывает цыган остановиться. Она слаба, ей приходится прислониться к дереву.

— Это же то самое место! Оно забрало мою Каролину! Позовите Евгению… попросите ее остановить их…

Суматоха прекращается. Вперед выходит Картик. На нижней губе — свежая царапина.

— Если мы объединим наши силы, у нас будет больше шансов поймать того, кто устраивает тут неприятности. Мы могли бы стоять на страже, пока вы спите…

— Позволить таким, как вы, стоять на страже? Мы, пожалуй, проснемся с пустыми карманами, а может, и с перерезанными горлами! — кричит кто-то из рабочих.

Снова все оглушительно вопят, звучат угрозы, вот-вот готова разразиться новая драка.

Миссис Найтуинг решительно подходит к скандалистам.

— Джентльмены! К предложению стоит прислушаться. Цыгане будут стоять на страже по вечерам, чтобы вы смогли нормально отдохнуть.

— Не хочу я, чтоб они сторожили нас! — говорит мистер Миллер.

— Но мы все равно сторожить будем, — возражает Итал. — Ради собственной безопасности.

— Ну что за безобразие! — неодобрительно произносит миссис Найтуинг. — Девушки! Вы что, так и будете стоять тут, разинув рты, как гуси? Немедленно всем вернуться в школу!

Я прохожу мимо Картика, старательно глядя на других девушек. «Только не смотри на него, Джемма. Он не ответил на твой зов. Просто иди».

Я умудряюсь добраться до входа в школу и лишь тогда позволяю себе оглянуться — и вижу, что Картик провожает меня взглядом.

— Письма! Письма! — возвещает Бригид, входя с еженедельной порцией почты, которую она только что доставила из деревни.

Занятия тут же забыты, мы все толпимся вокруг нее, протягивая руки в желании получить весточку из дома. Самые младшие пищат и хлюпают носами над материнскими посланиями, они так тоскуют по дому… Но мы, старшие, горим желанием узнать новые сплетни.

— Ага! — восклицает Фелисити, взмахивая каким-то приглашением. — Вот это новость!

— «Вас сердечно приглашают на турецкий бал в честь мисс Фелисити Уортингтон, в доме лорда и леди Маркхэм, в восемь вечера», — читаю я вслух. — Ох, Фелисити, как это замечательно!

Она прижимает приглашение к груди.

— Я уже почти чувствую вкус свободы! А ты что получила, Джемма?

Я смотрю на обратный адрес.

— Это письмо от бабушки, — говорю я и засовываю конверт в книгу.

Фелисити вскидывает брови.

— А почему ты его не открываешь?

— Открою, — отвечаю я. — Попозже.

Письма получили все, кроме Энн. Каждый раз, когда доставляют почту, для нее истинное горе оставаться ни с чем; ни единая душа не трудится написать ей и сказать, что по ней скучают.

Бригид держит еще один конверт; она подносит его поближе к свету и хмурится.

— Ох, этот человек, похоже, свихнулся. Это вообще не к нам… Мисс Нэн Уошбрэд. Нет здесь никакой Нэн Уошбрэд.

Энн чуть ли не прыгает к конверту.

— Можно посмотреть?

Бригид отводит руку.

— Нет-нет. Это уж пусть миссис Найтуинг решает, что с ним делать.

Мы беспомощно смотрим, как Бригид кладет письмо мисс Тримбл в стопку корреспонденции для нашей директрисы и аккуратно прячет все в карман фартука.

— Энн, а как Бригид передает письма Найтуинг? — спрашиваю я.

— Кладет на стол в ее кабинете, — отвечает Энн, судорожно сглатывая. — Наверху.