Прекрасное далеко

Монорельс доставил их на вокзал. Вагоны мягко остановились, двери раскрылись, выпуская пассажиров. Катя задрала голову вверх – вокруг парили невероятных размеров дирижабли. Самый маленький, казалось, был габаритами с дом, тогда как самый огромный – с центральную башню. Все они висели возле причальных штанг, к которым шли эскалаторы. Саманта посмотрела на табло, определяя где же именно находится их транспорт. Другой конец вокзала, платформа номер четырнадцать. Чтобы не топать пешком, девушка заскочила на пешеходную ленту, уверенно сохранив равновесие при прыжке. Лента двигалась довольно быстро, превосходя скорость пешехода, но не так, чтобы едущие на ней люди падали на задницу. Народ то и дело запрыгивал и соскакивал в нужных местах, Катя крутила головой, изучая вокзал. Население города в основном отличалось цветом комбинезонов – те, кто побогаче, предпочитали яркие цвета, победнее носили черные либо серые, как она и мама. Были даже те, кто одевался в обычную одежду – брюки, рубашка, пиджак, шляпка, модное платье, ботиночки. Но таких было меньшинство и в основном они предпочитали отдельную пешеходную ленту, на которую мама не пошла. Разделение общества на классы, подумала Катя, наблюдая за людьми. Нам можно – вам нельзя? Как все это знакомо. Даже в далеком будущем человечество не смогло избавиться от неравенства и неважно по какому признаку оно осуществляется. Раса, пол, язык, да взять хотя бы это радио, которое постоянно трещит о еретиках и ксеносах! Очевидно еретики – это те, кто не согласен с таким вот разделением общества на классы. Как там писали в учебниках? Катя стала припоминать, что о чем-то подобном говорил вождь пролетарской революции ВИ Ленин. Или это был его дружбан Карла Маркс? В городе до сих пор есть улицы, названые в их честь. Учительница только вскользь коснулась коммунистической теории, да и уроки истории Катя не слишком любила. Она сдала на пятерку только потому, что благодаря хорошей памяти заучивала даты и события наизусть, только и всего. Да все в классе так делали, никому на фиг эта история не сдалась! В институт, куда она поступала, смотрели только на оценки по физике и математике, даже русский язык и литература не так пристально рассматривались как эти два профильных предмета. Ну еще химия может быть. А тут история! Пффф! Она всех рассудит! Ага, как же! Кто это сказал? Не помню, но выражение бредовое!

Мама сошла с ленты и направилась к эскалатору, который вел на посадочную платформу, возле которой застыл гигантский дирижабль.

– Вот наш корабль. – Проворковала Саманта, показывая на аппарат. – На нем мы полетим к бабушке и дедушке.

– Балсой. – Катя задрала голову, рассматривая дирижабль. Стальной корпус, иллюминаторы в несколько рядов и почему-то нет гондолы. Наверное, пассажирские помещения расположены внутри между ячейками с газом. Девочка припомнила картинку из учебника – в начале двадцатого века в подобных аппаратах использовался горючий газ, это потом, уже к тридцатым годам двадцать первого его заменили на инертные вроде гелия. Бизнес наконец-то сообразил, что воздушные перевозки дирижаблями в труднодоступные места это гораздо выгоднее, чем возить грузы вертолетами или машинами по замерзшим рекам. И одной из первых сообразила корпорация «Авионика» и начала рубить бабло на этой теме, как говорил катин отец из прошлой жизни. Все время его вспоминаю, подумала девочка, глядя на стратостат.

Саманта вместе с другими пассажирами поднялась на платформу, где встала в очередь на посадку. Тут ничего не изменилось – также проверяли личность пассажира и билеты, после чего пропускали на борт. Очередь двигалась быстро – даже если среди людей вдруг оказался бы бандит, то два стоящих по краям охранника-сервитора немедленно его нейтрализовали и сдали бы милиции, участок которых также находился на вокзале. Саманта протянула билетеру документы, средних лет дама поднесла сканер к карточке, который пискнул и показал зеленый огонек.

– Крамер плюс один. – Она посмотрела на девочку. – Не рановато ли для поездки?

– Аэростат для нее в самый раз. – Ответила Саманта. – Не высоко и скорость небольшая.

– Мы пойдем на двух тысячах. – Кивнула билетер, которой вдруг захотелось поговорить. Дети, чужие или свои, всегда заставляют женщин проявлять материнский инстинкт. Ну, кроме совсем уж фригидных теток и повернутых феминисток. – Да и пилоты у нас отличные, так что вы правы – для малышки безопасно. В салонах третьего класса есть отсек-кафе, за отдельную плату там можно разогреть свою еду или же приготовить для нее что-то вкусненькое. – Тетка наклонилась к Кате. – Любишь сладкое?

– Неть. – Мотнула Катя головой и тетка удивилась, даже отстранившись. – Суп выпатать.

– Суп? – переспросила она ошарашено. – Она у вас уже говорит?

– Зуб. – Перевела Саманта и погладила Катю по головке. – Говорит, да. Но больше молчит. И, уверяю вас, ребенок не капризничает и другим пассажирам дискомфорта не доставит.

– Заметно. – Кивнула билетер и улыбнулась. – Прошу на борт.