Прекрасна и очень опасна

– Здравствуй, красавица! – и снова чихнул. – Видишь, что делается? – пожаловался он, вынимая огромный платок, сдвигая маску, оглушительно прочищая нос и снова надвигая свой марлевый намордник. – Даже форточку открыть не могу. Все законопатил, а так и лезет сиреневый запашок. Кто это, какой классик сказал: гони природу в дверь – она вползет в окно? Так и у меня с сиренью. Прямо житья нет!

– Влетит.

– Что?! – удивился Вадик.

– Не вползет, а влетит. Гони природу в дверь – она влетит в окно, это Карамзин сказал. Слушай, а ты уверен, что дело в природе?

– В каком смысле? – опять удивился Вадик.

– В том, что в самом деле у тебя аллергия именно на сирень, а не на книжную пыль? – осторожно спросила Лида, изо всех сил пытаясь справиться с щекотанием в носу, но чувствуя, что это бессмысленно, и разражаясь серией коротких апчихов.

– Будь здорова! – пожелал Вадик. – Какая книжная пыль, ты что? Это у тебя с непривычки. А я ведь тут всегда живу, и ничего. Чихать начинаю, только когда сирень цветет. Ужас, это ужас какой-то! Интересно, а у первобытных людей была аллергия, или это как-то связано с интеллектуальным и техническим прогрессом?

– Вопрос: была ли сирень во времена первобытного человека? – усмехнулась Лида. – Не факт. Какие-то виды – возможно. Лесная белая… Но я где-то читала, что это скорее культурное, чем дикое растение. Возможно, у первобытных были свои прибамбасы: аллергия на какие-нибудь хвощи гигантские, на трилобитов или что там произрастало в то время? Хотя трилобиты – это вроде бы не растения…

– А бес их разберет, – вздохнул Вадик. – Нет, насчет первобытных – это я погорячился. Но, к примеру, я не могу себе представить даже бабушку свою в припадках такого чихания на огороде, среди крапивы, пастушьей сумки, полыни… что там еще росло, на огороде?

– Вообще-то обычно картошка, морковка, свекла, огурцы, – хихикнула Лида. – Или у твоей бабушки росли только сорняки? Тогда я понимаю, почему у нее была на них аллергия! От ненависти к ним!

– Смеешься, да? – вздохнул Вадик. – А между прочим, я знаю одну даму, у которой натуральная аллергия на полынь. И она отнюдь не бабушка!

Лида нервно стиснула руки.

Наконец-то среди этого никчемушного, легкого трепа прозвучало что-то толковое! Кажется, она не ошиблась адресом! Ведь дама, у которой аллергия на запах полыни, – это наверняка Майя Майданская. Видимо, Вадик знает ее достаточно хорошо. Вопрос только, захочет ли он говорить о ней…

А как странно: они с Вадиком не виделись минимум лет восемь, потом пару раз бегло побеседовали по телефону, а теперь болтают так, как будто расстались только вчера. Вообще Лида помнила, что Вадик и раньше умел мгновенно войти в контакт с любым человеком, а раз начавши болтать, остановиться мог не скоро. Ну, будем надеться, он не утратил прежних привычек…

– Может, чайку согреть? – спросил Вадик, и Лида мысленно постучала себя укоряюще по лбу: почему не догадалась прихватить какой-нибудь тортик? Беседы за рюмкой чаю обычно располагают к доверительности. Как бы половчее выйти из ситуации?

– Нет, спасибо, Вадик. Я перманентно худею, так что не искушай меня без нужды…

Вадик окинул ее внимательным неодобрительным взглядом.

– Худеешь? Ты? А зачем? У тебя какой размер, сорок шестой? Ну и куда меньше – при твоем росте?! Кто тебе сказал, что мужчины любят вешалок?! Вообще, это ужас какой-то: все красивые женщины сознательно уродуют себя! У меня есть одна знакомая певица, безумно красивая баба, так надо видеть, во что она превратила себя за последние три месяца!

Лида подавила желание снова стиснуть руки.

Певица! У него есть знакомая певица! Неужели речь снова зашла о Майе Майданской? Какое странное совпадение…

Надо надеяться, что на Лидином лице не отразился охотничий азарт, который охватил ее. Она покосилась на Вадика и вдруг заметила на его лице промельк точно такого же азарта, какой сама же старалась скрыть от него. Слишком уж пристально смотрел на нее Вадик!

Почему? И что это за странное выражение в его светлых глазах? Такое ощущение, что он на что-то пытается намекнуть Лиде…

А вдруг и в самом деле пытается? Что, если насчет полыни это была не обмолвка, а намек? Ему интересно было посмотреть, как отреагирует Лида. А по поводу дамы, которая похудела за последние три месяца, – это разве не намек? Ведь Сережа умер именно три месяца назад! Неужели… неужели Вадик снова имел в виду Майю? Неужели он вот таким образом, скрытно, хочет дать Лиде понять, как сильно Майя переживала смерть своего бывшего возлюбленного?

Рассказывай… люблю твои рассказы! Переживает она! Ну прямо извелась вся, бедняжка!

Ну что ж, пора, наверное, переходить от намеков и полутонов к прямым вопросам.

– Ты, наверное, плохо себя чувствуешь, Вадик, а я тут тебя всякой болтовней донимаю! – покаянно вздохнула Лида. – Ничего, я сейчас уйду. Посмотри только на это фото и скажи, где я могу отыскать эту женщину.

– Ну, давай поглядим, – согласился хозяин.

Лида достала из сумки файл и протянула Вадику фотографию. У него взлетели брови: