Прейскурант на победу

– Не торопись. Обед нынче не по талонам.

Мальчуган поднялся с обиженной физиономией, потирая ушибленную коленку.

– Смешно вам, барин… грех это.

– Ладно, не дуйся. – Денис потрепал мокрые вихры сорванца. – Пойдем, заждались уже нас…

Обед не подкачал. Стерляжья уха, запеченные зайцы (или кролики?), какая-то дичь, молочный поросенок, множество солений, выпечка. После вынужденного трехдневного поста пришлось себя ограничивать – несмотря на гневные восклицания няньки.

Немного ушицы, балыка белужьего, нежно-сырого хариуса под лимонным соком, отварной форели – некрупной, ручейной, тающего во рту окорока, пару-тройку пирожков с заячьей требухой… Запить это блаженство брусничным морсом и… все! Диета и еще раз диета.

– Ты, сынок, прогуляйся маленько, если хочешь. – Сытно рыгнув, родитель торопливо перекрестил рот и поднялся из-за стола. – А мне еще по делам надо отлучиться. Вечером поговорим спокойно…

Денис вышел из обеденной залы, кивком головы позвав за собой Федьку:

– Где моя комната? Показывай.

Глядя на округлившиеся глаза мальчишки, шепотом пригрозил:

– Пришибу!.. Чтоб ни звука мне!

Федька понятливо мотнул головой и удивленно спросил:

– Дык, барин. Вы же в ней почивали?

Конспиратор хренов, детектив недоделанный! А еще я в нее ем. Денис тихонько выругался.

– Пойдем со мной, поможешь, если что…

Поднявшись в спаленку, привычно пошарил справа от двери. Пусто. Свет включать было нечем. Выручил Федька, мигом раздвинув портьеры. Одежный шкаф открылся со скрипом. И где тут любимый летний костюм из мятого льна?

Модный прикид отсутствовал. Напрочь. Но нашлись широкие светлые штаны, напоминающие фасоном послевоенную моду, и белая рубашка без ворота, но с орнаментом. Стильненько. Легкие парусиновые туфли дополнили гардероб. Торжественный выход в свет можно начинать.

Порадовало, что не раз виденная в кино одежда в его коллекции не нашлась. Представив себя в начищенных хромовых сапогах, ярко-красной рубахе навыпуск и заломленном набекрень картузе, Денис рассмеялся.

– Готов, боец? – спросил он у Федьки.

– А як же, барин?

– Тогда – по коням!..

* * *

Городок был небольшой. Вокруг, под горой, причудливой, неровной подковой изгибалась река. Неширокие, мощенные булыжником улицы кое-где суживались, а булыжник сменялся деревом. Дома были большей частью из соснового сруба, кое-где обшитого свежеструганной доской. Хотя встречались и новенькие, кирпичные особняки, в два-три этажа, с небольшими двориками, засаженными различной зеленью.

Праздного люда на улицах хватало. Мамаши с маленькими детьми за ручку, веселая стайка гимназистов, играющих в незнакомую игру, оживленно спорящая троица стариков с седыми клиновидными бородками, сидящих с пиалами в руках на летней веранде ближайшего трактира; двое из них были в ярко расшитых тюбетейках. Граница между Востоком и Азией.

Важно прогарцевали на рослых, караковой масти лошадях два жандарма в синих мундирах и с саблями на боку. Пробежал паренек с газетной кипой в руках, на ходу выкрикивающий анонс местных новостей… Бал-маскарад.

Денис прогуливался бесцельно, не выбирая направления, и с интересом осматривал дореволюционный пейзаж. Рядом, не переставая, трындел Федька, не давая сосредоточиться на невеселых мыслях. Хотя… почему невеселых? Что он там забыл – в той жизни? С женой давно развелся, детей у них не было. Девушки приходили и уходили, никого постоянного. Работа? А нужна она такая? С постоянной головной болью.

Хмыкнул – получился каламбур. Можно прекрасно устроиться и в этой эпохе. Молодой, здоровый организм – вся жизнь впереди. Двадцать с лишним лет разницы – не шутки. Воздух чистый, продукты натуральные, подружки хорошие, надо думать, и здесь найдутся. Что еще нужно для счастья? Вот, кстати, и девчонки.

Возле больших арочных ворот, украшенных затейливой ковкой, о чем-то оживленно беседовала компания молодых людей: две барышни лет восемнадцати и трое крепких парней. Эти были годика на два-три постарше. Одна из девушек – красивая брюнетка в нежно-голубом шелковом платье и затейливой шляпке – с кокетливым интересом взглянула на Дениса. Ему всегда нравились такие девушки: невысокие, гибкие, со спортивной фигурой.

Эталон красоты многих современников – голенастые подиумные красотки с непропорционально длинными конечностями – всегда вызывал у него ассоциацию с синими куриными тушками в мясном отделе супермаркета. Вторая девушка, одетая в белую блузу с галстуком и черную прямую юбку, была именно такого типа.

– А это чей дом… с башенками? – спросил он у Федьки.

– Миллионщика Ногарева, у него заводы чугунные на Урале, – беспечно ответил паренек. – А вон и сынок ихний, Трофим, с дружками своими. Щас опять дразниться будут.

– А девчушки? – с нарочитым безразличием задал еще один вопрос Денис.

– Так это – гостья барская, родственница их дальняя. Дочка самого Рябушинского. И подруга ейная… Красивая, правда? – мечтательно причмокнул Федька, не уточняя, впрочем, кого он имел в виду.

Когда они приблизились к веселой компании, местные парни радостно оживились:

– Эй, немой, песенку спой! Про бычка рогатого!