Префект

Дрейфус вспомнил последний разговор с Омонье.

– Непохоже, чтобы ей было больно.

– Джейн умело скрывает боль. Это пока не агония, но в последнее время скарабей меняется все быстрее. Он предупреждает нас, Том. Времени осталось немного.

– Но ведь с нашего последнего разговора прошло всего несколько дней. Тогда у вас не было стратегии, никаких идей насчет того, чтобы снять скарабея быстрее, чем за четыре десятых секунды. Хотите сказать, успели придумать что-то новое?

Демихов потупился:

– Том, полностью я тебе не открывался. Мы с самого начала держим про запас надежный вариант, который позволит снять скарабея, прежде чем он нанесет ответный удар.

– У вас был лишь план «Танго», – покачал головой Дрейфус. – Вы не укладывались в четыре десятых секунды, не говоря уже о том, чтобы выйти из них.

– У нас давно есть нечто быстрее «Танго». Мы держим этот план в запасе и почти не обсуждаем с тех пор, как проработали его вчерне. Хотелось придумать что-то лучше, но не вышло. Ждать больше нельзя. Таким образом, Том, у нас остается три варианта.

– Какие именно?

– Первый вариант: мы ждем и надеемся, что скарабей не сделает свое дело. Вариант два: план «Танго». Все тесты, в том числе проведенные на прошлой неделе, говорят, что «Танго» позволит удалить скарабея за сорок девять сотых секунды. Те же тесты не оставляют сомнений: этого времени скарабею хватит на любую гадость.

– Погрешность-то небольшая, – заметил Дрейфус. Они давным-давно условились ничего не предпринимать, пока удаление не выйдет из интервала в четырех десятых секунды. – Ну а третий вариант?

– Мы называем его «Зулус» и считаем аварийным.

– Что же это?

– Отсечение головы, – ответил Демихов.

– Вы шутите?

– Мы досконально изучили скарабея и составили план, который может сработать.

– Может?

– Том, гарантий нет. Речь о пациентке, которую уже одиннадцать лет мы наблюдаем с расстояния семи с половиной метров.

Дрейфус понял, что вымещает раздражение на несчастном Демихове, который отдал одиннадцать лет жизни попыткам спасти Джейн Омонье.

– Ладно, просто объясните. Почему отсечь Джейн голову лучше, чем прямо сейчас прострелить скарабея? И как хирурги к ней приблизятся, чтобы провести ампутацию?

Демихов подвел Дрейфуса к одной из перегородок, разделявших центральную часть Лаборатории сна. Перегородка пестрела схематическими изображениями пациентки и устройства, прикрепленного к ее затылку.

– Давай по порядку. Насильственное удаление скарабея – если хочешь, называй это прострелом, – мы не исключали с самого первого дня. Но нас всегда беспокоило, что скарабей способен навредить Джейн даже вне физического контакта с ней.

Они это уже обсуждали, но Дрейфусу хотелось освежить воспоминания.

– Как это?

– С помощью взрывного устройства, например. Мы уверены, что антивещества в скарабее нет. Но вдруг части, которые нам не удалось рассмотреть, Часовщик начинил обычной взрывчаткой или пружинными режущими механизмами?

– Они опасны для Джейн?

– Не исключено. Ты же видел, что́ он встраивал в часы. Если поместить скарабея за аналог защитного экрана, пациентке он не навредит. Так мы убьем сразу двух зайцев.

– Двух зайцев? Боюсь, я не понимаю, о чем вы.

Демихов постучал пальцем по схеме. Дрейфусу показалось, что он сто раз видел эту картинку, только должного внимания не обращал. Врач демонстрировал ему профиль отсека, в котором парила Джейн.

– Ты наверняка заметил желоб вокруг пузыря, – сказал Демихов.

– Я думал… – Дрейфус осекся.

На самом деле он думал, что кольцевидное устройство к самому пузырю не относится.

– Это мы поставили желоб. Расчистили пространство для маневра, опасаясь, что однажды придется использовать «Зулуса».

– Что сейчас в желобе?

– Ничего. Это пустое кольцо вокруг отсека-пузыря. Все необходимое для «Зулуса» готово и хранится в другом месте.

– Покажите.

Одно прикосновение Демихова – и схема наклонилась. Теперь они видели пузырь и желоб сверху, а не в профиль. Цепочка блочных конструкций входила в отверстие желоба и обвивала пузырь – получалось что-то вроде толстого колючего ожерелья.

– Что это?

– Гильотина, – невозмутимо ответил Демихов. – Когда установим все элементы, они протолкнут режущие детали сквозь стену отсека. В определенных местах стену мы утончили, так что внутри менять ничего не нужно. Все произойдет очень быстро. Лезвия выдвинутся и рассекут пузырь за две десятых секунды, то есть за пределы допустимой погрешности мы не выйдем.

Схема снова показала профиль отсека-пузыря. В центре возникла парящая фигура. Красная линия разделила ей шею пополам, потом резаки прошли сквозь стену и оторвали голову от тела. Теперь голова плавала в одной половине отсека, тело – в другой.

– Резать будем достаточно высоко, чтобы отделить скарабея, – пояснил Демихов. – Между подчелюстным треугольником и подъязычной костью. Если повезет, рассечем между третьим и четвертым шейными позвонками. Скарабей останется на нижней части. Пусть даже он взорвется, сомкнувшиеся резаки образуют защитный экран.

– Что будет с телом Джейн? – спросил Дрейфус.