Преемственность

Вода оказалась чуть теплой. Озеро достаточно рано прогревалось, и в нем можно было купаться даже в начале сезона Аарда. Другие горные водоёмы всегда оказывались заметно холоднее, и потому Сонное озеро обходили стороной, называя проклятым. Уилл добрался до берега обессиленный. Он полз по камням, глотая воздух и кашляя. От рубахи остались одни лишь лохмотья, а длинные черные волосы кишели донными рачками и личинками водомерок.

— Ты сгубить меня надумала, Вериатель? Я же не рыба, чтоб дышать на дне озера! — Ноги юноши все еще оставались в воде, когда он почувствовал, что девушка его придерживает.

Он обернулся, лег на спину. Из воды выглядывала верхняя половина лица девушки. Её голубые глаза пристально и как-то странно смотрели на Уилла, а руками она держала его ноги, не давая уползти дальше на берег.

— Что ты хочешь, Вериатель? — удивленно спросил Уильям. Он принялся вытряхивать из волос озёрную живность.

Девушка подплыла ближе, выползла на четвереньках из воды, вскарабкалась по ногам юноши и села на него верхом, придавив его к земле. Затем быстрым движением стащила с себя платье, обнажив стройное юное тело с красиво очерченными формами.

— О-о-о-о, — протянул медленно Уилл. Он понял, к чему все шло, и густо покраснел. — Кельпи, но ты же не человек. Как же мы…

Вериатель свирепо фыркнула, сорвала с него остатки рубахи и потянулась уже было к штанам, но тот остановил ее.

— Нет-нет, давай-ка я тут сам. Мне в них еще в деревню нужно вернуться, а то не поймут… Хотя и так не поймут, но штаны пусть будут целы.

Он приподнялся, стащил с себя штаны и неловко обнял девушку за талию, а та жадно впилась в его губы. Чувство времени потерялось, и Уиллу казалось, что он проваливается в дивный сон. Свежий пронизывающий ветер вернул ему чувство реальности. Уилл обнял дремлющую рядом девушку, которой, казалось, ветер и холод были совсем нипочем. Он погладил ее по мокрым волосам, по лицу, и она улыбнулась сквозь сон. Они так и лежали, обнявшись, пока Уилл совсем не закоченел. Тогда он позвал кельпи, и та с загадочной улыбкой на губах лениво встала, чуть покачиваясь.

Уилл натянул мокрые штаны, и стало ещё холоднее. После поискал взглядом свою обувь, но, похоже, старые сандалии были безнадежно утеряны в глубинах озера. Послышалось пение сверчков, и только тогда он понял, что сейчас далеко не полдень.

— Как такое возможно? — удивленный юноша вскочил и завертел головой по сторонам. — Только что был день, а теперь вдруг ночь!

И действительно, на лес и озеро опускалась ночь, а в небе появились первые едва различимые звезды. Вериатель довольно рассмеялась и качнула бёдрами, надевая своё платьице. Сандалии на ногах были все перемазаны тиной, и Уилл грустно посмотрел на загубленные плоды своей работы. Девушка поняла, на что он глядит, подпрыгнула, ударилась ногами о землю. И в тот же миг сандалии стали чистыми и новыми.

— Ты настоящая волшебница, Кельпи, — промолвил Уилл, поеживаясь от ветра. — Может быть, ты и мне вещи каким-нибудь чудом восстановишь?

Вериатель грустно покачала головой, и через секунду на ее месте уже стояла темно-мышастая лошадь, которая грациозно водила головой.

— Да, пора бы вернуться, я уже весь продрог, если честно. Спасибо тебе за сегодняшний день, Вериатель! Я его точно никогда не забуду, — Уилл улыбнулся, несмотря на то, что сильно замерз.

Он взобрался на спину лошади, мир снова смазался и через мгновение Уилл уже слезал с кобылы около своего пустого короба. Вериатель радостно похлопала в ладоши, и из реки стала выпрыгивать рыба, прямо в корзину.

— Спасибо, Вериатель. До завтра! — Уилл подошел к девушке и, краснея, неловко поцеловал ее. После чего развернулся, надел на плечи короб полный рыбы и пошел в деревню. Но чем дальше он отходил от девушки, смотревшей ему вслед, тем сильнее он чувствовал усталость — каждый шаг давался все тяжелее и тяжелее.

Матушка при виде исцарапанного и грязного, как болотного черта, Уилла испугалась и взмолилась богу Ямесу. Малик же поперхнулся ухой и зашёлся кашлем, а когда перестал, принялся таращиться на младшего брата. Уилл, пошатываясь из стороны в сторону, опустил тяжелый короб на пол и поздоровался с матушкой. Только по ее глазам он понял, что забыл искупаться. А ещё он очень странно себя чувствовал: он валился с ног от усталости, глаза закрывались, руки тряслись.

— Уилл, сынок, что случилось? — кинулась к сыну Нанетта.

Бабушка и дедушка уже умерли несколько лет назад, так что теперь в доме жили лишь трое: Малик, Уилл и Нанетта.

— Просто упал в реку, матушка, — сказал, покачиваясь, Уилл. Мир вокруг завращался с дикой скоростью и, чтобы не упасть, ему пришлось опереться о стул.

— В горных реках нет такой тины и грязи, сын мой! — не поверила такому очевидному вранью Нанетта. — Кто тебя так исцарапал, ты весь истекаешь кровью! Как ты умудрился так разбить губы?

Уильям посмотрел на грудь и заметил, что он действительно весь изодран ногтями. Сейчас тело горело от боли, но почему раньше он не обращал на это внимание?

— По камням проволокло, матушка. Я очень устал. Сегодня ужинать не буду, посплю немного.