Преемники: от царей до президентов

Русские так и не стали французами. А немка Екатерина так и не стала русской, хотя нет в истории России иностранки, которая бы так искренне старалась обрусеть.

Восхождение Софьи Августы, провинциальной и бедной немецкой принцессы Ангальт-Цербстской, на русский престол описывалось историками столь часто, что повторять все подробности не имеет смысла. Стоит лишь обратить внимание на те моменты, что в потоке прочей информации, как правило, теряются или редко анализируются.

В принципе, прусский король и императрица Елизавета Петровна оба желали укрепить матримониальными узами отношения Берлина и Петербурга, но вот в выборе невесты для Петра III поначалу стороны расходились. Елизавета хотела женить своего племянника на сестре Фридриха, но тот отправлять сестру в "медвежью" Россию пожалел, предложив взамен принцессу Ангальт-Цербстскую, дочь своего фельдмаршала. Найти замену было нетрудно: под рукой находилась Северо-Западная Германия — известный по тем временам питомник европейских принцев и принцесс. В этом уголке Европы, разделенном на множество мелких феодальных княжеств, уже давно забыли о звоне монет. Зато здесь всегда в изобилии хватало бедных, но честолюбивых принцев, готовых стать наемниками в любой европейской армии. И принцесс-бесприданниц, жаждущих пойти под венец с кем угодно, независимо от достоинств жениха, его вероисповедания и удаленности его владений. Была бы корона!

Кстати, сама Екатерина, нужно отдать ей должное, в своих записках откровенно признавалась, что русская корона ей нравилась много больше, чем сам жених. Да и позже, выбирая между верностью мужу, императору Петру III, и возможностью единолично сесть на престол, она без колебаний выбрала российский трон.

Было бы несправедливо объяснять принятое Екатериной решение только психологией "наемницы", для которой личная выгода превыше всего. Это, конечно, не так. Здесь работали и другие факторы. Екатерина уже тогда искренне полагала, что может не без пользы послужить России. И тем не менее следует признать: психологические установки, царившие в германском "институте благородных девиц", наверняка сыграли немалую роль в прагматичном стремлении Екатерины демонстративно отойти в сторону от непопулярного мужа, чтобы начать самостоятельную борьбу за корону Российской империи.

Екатерина отличалась огромным честолюбием и думала о своих интересах, а никак не об интересах прусского короля. Даже в самые трудные для нее времена, когда ее третировали и муж, и "тетушка Елизавета". Екатерину не покидала мысль о русском престоле. В своих записках она признавалась:

Одно честолюбие меня поддерживало, в глубине души моей было я не знаю что такое" что ни на минуту не оставляло во мне сомнения, что рано или поздно я добьюсь своего, сделаюсь самодержавной русской императрицей… Все, что я ни делала, всегда клонилось к этому, и вся моя жизнь была изысканием средств, как этого достигнуть.

Столь желанная цель покорилась Екатерине, потому что самые главные средства, то есть ум и характер, у нее имелись изначально. Любопытно, что едва ли не первым обратил на это внимание ее муж Петр. Наполовину в шутку, наполовину всерьез он называл жену "мадам la Ressource", то есть "мадам Возможности" или "мадам Средства", и утверждал, что его жена "разбирается во всем".

Супруг оказался для Екатерины и самым лучшим учителем, нужно было лишь внимательно следить за ним и делать все наоборот. Полукровка Петр Ульрих не хотел быть русским, не хотел учить русский язык, одеваться в русское платье, не скрывал ненависти к православию, во всем опирался исключительно на своих приятелей из Голштинии. Чистокровная немка Екатерина делала все, чтобы обрусеть: упорно и успешно учила язык своей новой родины, при любой возможности одевалась в русское платье (будучи уже на престоле, даже создала, как утверждают специалисты, целое направление в моде), подчеркнуто чтила все православные обычаи, предпочитала окружать себя русскими людьми.

Петр III оскорблял окружающих. Его жена пыталась нравиться всем, причем особенно старалась завоевать дружбу тех, кто ее не любил. Эту позицию Екатерина занимала не только на пути к трону, но упорно отстаивала ее и позже:

Боже избави играть печальную роль вождя партии — напротив, следует постоянно стараться приобрести расположение всех подданных.

Страстью Петра стали оловянные солдатики. Императрица читала столько, сколько не читала ни одна другая женщина в России. Пока муж играл, она изучала людей, используя как силу, так и слабость своих подданных.