Предвыборная страсть

Вот уже лет пять, как они спали в разных комнатах.

Стригунов сбросил пальто, шляпу, заглянул к жене.

— Мила, тебе ли объяснять, какое нынче время? Выборы на носу, завод все время останавливают, корейцы, понимаешь, всякие, бизнесмены чертовы…

— Илюша, я давно уже не хочу ничего знать. Но ты запросто можешь схлопотать себе инфаркт. А я не желаю быть вдовой. По-моему, это жутко скучно. Так что, будь добр, думай иногда и об этом.

Стригунов не сомневался, что жена прекрасно знает о его похождениях, смирилась с этим и даже скандалить не пытается. Все-таки она прекрасная женщина, надежный, проверенный товарищ. Была бы лет на пятнадцать моложе…

— Ты у меня прелесть, — пробормотал он.

— Ну и дурак же ты. — Она засмеялась, будто сухим кашлем зашлась.

— Мила, а что если мы с тобой по рюмочке коньячку дерябнем и в «девяточку» поиграем? Устал чертовски, хочется расслабиться. А где еще, как не дома? Да и с кем, как не с тобой?

— Сначала по рюмочке, а потом ко мне под одеяло полезешь?

— Ну, не хочешь, так и не будем, — почесал в затылке Илья Олегович.

— Тебе Чупров звонил, — с усмешкой сказала Людмила Евгеньевна.

— А-а… — протянул Стригунов. — Если еще раз позвонит, скажи ему, пожалуйста, что я уже сплю, — и отправился в ванную.

Когда ты должник, можно и отложить разговор.

Стоя под душем, он мысленно сравнил двух женщин и пришел к выводу, что заниматься любовью с женой, как с Мариной, самый верный способ получить инфаркт.

32

Ветер утих, но дождь, снова ставший мелким и занудным, не прекращался. Андрей держал над головой зонтик, едва прикрывавший его и Леру от холодных капель, мельтешащих в белом свете фонарей.

Когда они завернули за угол мэрии, оставив на мраморных ступеньках мрачно-озабоченного Бугаева и явно заинтригованного водителя, Лера взяла Андрея под руку, прижалась плечом к его плечу.

И дождь как будто бы исчез, как, впрочем, дома и деревья — и все, что было вокруг.

— Бугаева насторожила твоя самостоятельность, — сказал Андрей. — Что, мэру запрещено ходить без охраны?

— Почему же? Просто сейчас время такое: когда стемнеет, лучше не ходить по улицам. Опасно.

— А я все время слышу, что ты навела порядок в городе, у нас жизнь намного спокойнее, чем в других городах.

— Навела. Но не везде. У нас нет крупных разборок с автоматной стрельбой, заказных убийств. В этом плане почти порядок. Но есть же еще молодежь, подростки, которым не терпится показать, какие они сильные, смелые…

— Ловкие, — с иронией добавил Андрей. — Одним словом, замечательные комсомольцы.

— Нет, не ловкие, а… «крутые», как теперь говорят. Не нравится мне это слово, да лучше не скажешь. Но я ведь с тобой. Хоть и раненный, а есть у меня телохранитель. — Она улыбнулась ему. — Так что Бугаев зря волнуется.

— Хулиганы тоже не дураки, в такую погоду не станут шататься по улицам. Лера, а ты не ощущаешь себя Ельциным, который ездит по Москве в троллейбусе?

— Перестань говорить глупости. Да, я не езжу в городском транспорте, редко хожу пешком по улицам. Но без машины я бы и с половиной дел не справилась. Просто не успела бы.

— Даже с машиной тебе приходится несладко. Ты выглядишь усталой. — Андрей наклонился, поцеловал ее в щеку.

— Некрасивой, да?

— Нет. Этот вопрос мы уже сняли с повестки, как говорят комсомольцы. — Андрей улыбнулся, еще раз поцеловал ее в щеку. — Что бы ни случилось, ты всегда будешь самой красивой женщиной в мире. Но сейчас ты усталая, и мне это не нравится.

— Почему?

— Хочется помочь, но не знаю, как. Ты же моя любимая, тебя на руках нужно носить.

Он обнял ее за плечи рукой, в которой держал зонтик, а другой подхватил под коленки, легко вскинул на руки, закружился, разбрызгивая черные лужи на асфальте.

Она инстинктивно обняла его за шею, испуганно прошептала:

— Ох, Андрей, пожалуйста, перестань дурачиться.

Он бережно поставил ее на ноги.

— Боишься, почтенные горожане не поймут своего мэра?

— Меня никто не узнает сейчас, не поверят, что это я разгуливаю в обнимку с каким-то странным типом в синяках… А знаешь, приятно, когда тебя носят на руках.

— Но этого мало, Лера, милая ты моя! Хочется сделать так, чтобы ты никогда не уставала!

— Спасибо, Андрей. Рядом с тобой я чувствую себя прекрасно. Если б еще не думать о Борисе! — вырвалось у нее.

— Ну и не думай о нем.

— Его не было на службе, не было дома и на даче, я не знаю, где он, чем занимается… Как бы не выкинул еще какую-нибудь идиотскую шутку.

— Ты не сказала вчера, но… это он связал тебя?

— Да… Кто-то позвонил ему на службу и сказал, что на его жену готовится покушение. Вот он и решил таким образом удержать меня дома.

— Скотина! — с отвращением сказал Андрей. Представил себе, как Агеев врывается в ванную, хватает ее, скручивает, связывает… — Скотина! Я ему морду набью!

— Давай не будем об этом? Так хорошо идти с тобой по ночному городу, и хулиганы не страшны, и дождь не мешает…

— А можно задать мэру еще один вопрос. Кстати, слово «мэр» как-то не идет женщине.

— Задавай, но последний. — Она остановилась, потянулась к нему губами.