Предположение (ЛП)

Я смотрю на нее и вижу, что она не сводит глаз с Кентона. Если мы собираемся построить прочные отношения, мне нужно сдерживать ревность, возникающую, когда другие женщины восхищаются им, но это не значит, что мне это должно нравиться.

— Хочешь бокал вина, детка?

Я перевожу взгляд с официантки на Кентона и качаю головой. Не хочу сегодня что-нибудь испортить.

В его глазах я вижу одобрение, и он не отрывает от меня взгляда, отвечая официантке:

— Пока только воду.

Она кивает и оставляет нас просматривать меню.

— Решила, что будешь заказывать? — спрашивает он через несколько минут.

— Даже не знаю. Все выглядит так аппетитно, — говорю я, рот наполняется слюной от предвкушения.

— Здесь все очень вкусно. Мои родители часто привозили меня и Тони сюда, когда мы росли.

Мое горло сжимается при счастливом воспоминании о нем и его семье. И тут же волна грусти накатывает на меня из-за того, что мне нечем с ним поделиться.

— Останься со мной, детка. Мы здесь вместе, — Он берет мою руку в свою, часть его силы просачивается в меня через это прикосновение.

Я смотрю ему в глаза и киваю, когда он подносит мои пальцы ко рту, целуя их.

— Я в порядке, — говорю я через несколько секунд.

Он кивает, но не отпускает моей руки. Даже когда официантка возвращается к нашему столику, чтобы принять заказ, он все еще держит меня за руку, но меняет тему разговора. Мы говорим о моей работе и заявлении, которое я подала, чтобы сменить график; а еще о Джастине и о том, как он начал работать на Кентона.

Он держит разговор подальше от семьи и всего того, что, по его мнению, может заставить меня отступить. Я знаю, что он делает, и невероятно ценю это. Во время ужина я понимаю, что он умеет читать меня, как никто другой. Это говорит само за себя, я уже знаю все, что нужно, чтобы быть с ним.

— Вы готовы к десерту? — уточняет официантка, вернувшись к нашему столику после того, как убрала пустые тарелки.

Я морщусь, вспоминая, что он сказал мне на кухне о десерте. Его глаза вспыхивают, и он облизывает губы.

— Да, — отвечает Кентон, не сводя с меня глаз. — Ты готова к десерту, детка?

Я знаю, что его вопрос не о еде, сжимаю ноги и киваю.

— Мы возьмем с собой кусочек Тирамису, пожалуйста, — Он достает бумажник и протягивает ей свою кредитку.

После того, как он получает свою карточку вместе с коробкой десертов, мы возвращаемся в машину, и похоть настолько сильна, что клянусь, я чувствую ее вкус, когда он выезжает на дорогу. Его рука опускается на мое колено, потом поднимается по бедру и забирается под подол платья. Когда я чувствую, как его палец скользит по моей сердцевине, я задыхаюсь.

— Черт, ты все это время сидела напротив меня вот так? — говорит он, порыкивая, снова скользя пальцем по моему не прикрытому бельем центру.

— Кентон, — вскрикиваю я, когда его палец обводит мой клитор.

— Господи, детка, — Его пальцы обводят мой вход, затем поднимаются вверх, чтобы пробежаться по моему клитору, удерживая меня на грани оргазма, который нарастает, мучая меня. Я хватаю Кентона за запястье, пытаясь убрать его руку. Но пальцы сгибаются, обхватывая мою киску. — Это мое. Я могу играть с ней в любое время, когда захочу.

От его слов у меня перехватывает дыхание. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на его профиль, и его взгляд останавливается на мне. Желание и решимость, которые я вижу, заставляют меня убрать руку с его запястья, откинуться назад и слегка раздвинуть ноги.

— Хорошая девочка.

Он продолжает в том же темпе и теми же движениями, и на этот раз, когда я чувствую, что оргазм снова нарастает, я ожидаю, что он отстранится, как сделал раньше. Вместо этого два пальца быстро входят в меня, и я поднимаю бедра выше, встречая их. Пальцы изгибаются, и я кончаю; голова откидывается на подголовник, ноги сжимаются.

Интересно, как он может вести машину, контролируя мое тело? Я оглядываюсь на него, как только спускаюсь с вершины оргазма. Понятия не имею, что случилось с моими запретами, но мне хочется отдаться ему и доставить ему удовольствие. Я смотрю, как его пальцы покидают меня, и он медленно кладет их в рот. Прикрывает веки, как будто я лучшее, что он когда-либо пробовал, бросает на меня быстрый взгляд, а затем снова смотрит на дорогу.

— Да. Эта киска — моя.

Я поджимаю ноги и молюсь, чтобы мы добрались до дома раньше, чем я не выдержу, заберусь к нему на колени и устрою несчастный случай. Когда мы выезжаем на грунтовую дорогу, ведущую к дому, я вздыхаю с облегчением и слышу, как он шипит, когда я наклоняюсь и обхватываю рукой его член, чувствуя, как он пульсирует в ладони.

— Значит, это мое? — дразню я.

Машина останавливается, и он смотрит на меня.

— Я твой. Весь — твой.

Его слова ударяют меня в грудь, и от его взгляда последние баррикады вокруг моего сердца рассыпаются в прах. Я сглатываю и облизываю нижнюю губу, не отрывая от него взгляда.

— Это делает меня очень счастливым человеком, — Его рука движется к нижней части моей челюсти, наклоняя голову в сторону, и губы прижимаются к моим в глубоком поцелуе, затем резко отстраняются. — Внутрь. Живо.