Предназначение. Книга 1. Часть 1

Составив план на завтрашнее утро, я аккуратно снял с руки пращу, сложил ее в футляр и пошел домой. Во-первых, было уже довольно поздно, а во-вторых, все равно больше не было снарядов и тренироваться было нечем, а в-третьих, я еще хотел послушать батю, чем закончился их с младшим бароном поход в замок.

* * *

Я обдумывал сложившуюся ситуацию и связанные с ней мои перспективы. Это было сложно — вариантов вырисовывалась масса, и пока я не пришел к однозначному решению, как дальше действовать.

Я уже вышел за ворота, одарив стражника пятачком, и не спеша топал к лесу, прокручивая в уме вчерашний бонус в виде артефактной пращи и вечерний, я бы даже сказал ночной, разговор с отцом о его визите в баронский замок.

Да, так хорошо проходил день и так нездо́рово он закончился! Из хорошего вечером — только матушка. Как она меня благодарила за ползолотого, который я принес и отдал ей вечером. Я видел в ее глазах любовь и счастье, и, как мне показалось, гордость за своего младшего сына. У меня защипало в глазах и почему-то захотелось расплакаться, как в далеком-далеком детстве. Но, вместо этого, я, на ее теплые слова благодарности, смущенно пробормотал что-то нечленораздельное и поспешил к отцу.

Отец меня ждал в своем кабинете. Я постучал и, услышав разрешение, вошел. Кабинет у отца был небольшим и явно указывал на то, что его хозяин не всегда был шорником. Изрядная коллекция колюще-режущих орудий для умерщвления разумных, занимала солидную часть кабинета, причем все экспонаты коллекции были боевыми.

Отец сидел за рабочим столом и что-то набрасывал на листе бумаги. Я уже знал, что любопытство — не порок, но наказывается, как будто таковым является, поэтому я обуздал свой первый порыв сунуть свой нос в эту бумагу, а скромно встал около двери.

— Проходи, сын, присаживайся, — с серьезной интонацией сказал отец, — разговор будет долгим и непростым.

Ой, что-то мне стало не по себе! Это что же такое случилось в мое отсутствие?

Я молча подошел к стулу, сел и стал готовиться к самому худшему, хотя, что это может быть, представлял себе слабо.

Отец выдержал паузу, собираясь с мыслями, а потом выдал:

— Значит, так, скажу сразу результат, а потом объясню, что могло бы быть, в результате твоих действий.

— Чего? — от удивления я даже привстал со стула. — Чего там могло еще быть? Ну, поблагодарил барон за то, что сына его выручили, да, в общем-то, не ради его благодарности это делали!

Я аж задохнулся от праведного гнева!

Отец только как-то грустно усмехнулся.

— Это с твоей стороны так все и видится, — спокойно сказал он, кладя руки перед собой на стол, — а с точки зрения барона, картина получается совсем не такая радужная. Раз уж у нас так повернулся разговор, то сейчас я тебе ее обрисую.

Он нагнулся, извлек откуда-то из-под стола кувшин, судя по запаху, с пивом и свою любимую кружку, плеснул в нее пива, глотнул, блаженно прикрыл глаза, и, помолчав, решил продолжить, но я громко сглотнул и выразительно посмотрел на кружку в его руке. Отец заметил мою пантомиму, усмехнулся и сказал:

— Иди, попроси у матушки кружку кваса, и быстрей возвращайся, а то тебе уже спать пора, а ты все куролесишь.

Я быстро смотался на кухню, и пока матушки там не было свистнул из ледника кувшин с холодным квасом и кружку, и скоренько вернулся в отцовский кабинет. Налив полную кружку кваса, я приготовился слушать баронскую версию произошедшего.

— М-да, — начал отец, еще раз глотнув из кружки, — а ведь все лежит на поверхности, и ты мог бы догадаться, если бы подумал о происшедшем немного шире.

Я сделал абсолютно непонимающее лицо.

— Гм, — отец поджал губы и покачал головой, — все просто. Какие-то, можно сказать, уже покойники, глумятся над его сыном, а какой-то недоумок его спасает, зафиксировав для всех этот момент. Ты представляешь себе бо́льшее оскорбление для благородной крови?

Я поперхнулся квасом, и с трудом откашлялся. Вот же! Как же я мог упустить такое развитие событий?! Да еще его к отцу потащил, а перед этим признался, что его узнал! Вот же баран! Да, дела!

— Ну, судя по тому, что ты сидишь и спокойно пьешь пиво, а не пытаешься переправить нас за городскую стену, все не так уж и плохо? — сделал я робкое предположение.

Отец опять усмехнулся, приложился к кружке еще раз и сказал:

— Да. Все вышло не так страшно и катастрофично, как я обрисовал.

Я облегченно вздохнул. Одно дело предполагать, пусть и с большой долей вероятности, а другое — знать наверняка!

— Так вот, — продолжил отец, сделав вид, что не заметил моего вздоха, — то, что мы с бароном друзья, конечно, помогло, но больше повлияло на его решение то, что я сказал ему, что дальше нас, включая тебя, эта информация не уйдет. Я у тебя не спрашивал, но мне почему-то кажется, что ты своим ребятам не сказал, кого вы вытащили?

— Ага! — я часто закивал головой. — Даже не намекал! Просто сказал, что нужно вытащить, и все.