Предназначение быть мамой

«Мама всегда говорила, что я папина. У меня его походка, повадки, манеры. Я, по ее мнению, такая же безнадежная. В отличие от брата, который мамин. Я всю жизнь маме доказывала, что я тоже хорошая. Брат ничего не добился. А у меня успешный бизнес. И теперь она с гордостью всем тыкает — это моя дочь. Мне противно это слышать. Я своя собственная».

Ирина, 37 лет, третий брак, двое детей

«Когда я приносила домой пятерку, я всегда становилась на целый вечер — маминой дочкой, это было так здорово. Чувствовать, что тебя любят и принимают. Хотя бы один вечер. Поэтому я очень старалась приносить пятерки. Если же я приносила четверку или тройку — мама говорила, что я „папашино отребье“. Что из меня ничего не выйдет. Это было так больно. Я с детства поняла, что папа — это не тот человек, которого можно любить».

Анна, 43 года, не замужем, три высших образования, детей нет

«Когда моя жена грозит мне разводом, она всегда кричит, что заберет с собой ее детей. Меня это дико бесит. Потому что это не только ее дети, я тоже имею право голоса, хотя это никого и не волнует».

Вадим

Картина, на мой взгляд, нерадостная. Но для нас вполне привычная. Только в создании человека всегда участвуют двое, он приходит сюда к нам обоим — к папе и маме. Мы не можем родить ребенка сами от себя, непорочное зачатие последний раз случилось две тысячи лет назад. Ребенок по факту своего рождения не может быть «мой». Он всегда «наш». Вопрос в том, согласны ли мы это признать — либо боремся с этим фактом.

Давайте посмотрим, что произойдет, если мы примем этот очевидный факт, если мы будет говорить «наш ребенок», даже если мужа нет сейчас рядом?

• Во-первых, у ребенка появляется папа. На тонком плане. В упомянутом выше методе расстановок, например, считается, что, пока мама не позволит ребенку любить своего отца и брать от него энергию, ребенок этого сделать не сможет. В этом смысле слово «наш» — разрешающее, побуждающее к действиям.

• А дальше ребенок становится объединяющей силой для своих родителей. Он становится прочной нитью, связывающей их обоих на веки вечные. Это укрепляет семью, выводит ее на другой уровень.

• Ребенок сохраняет связь с обоими родителями, а родители — сохраняют связь с ним. Что ценно и для детей, и для родителей — особенно для пап.

• Если ребенок «наш», то уменьшается возможность для того, чтобы через него тешить свое ложное эго или сбывать свои личные мечты для каждого из родителей.

• Появляется здоровое ощущение, что ребенок — это не я. Что это все-таки отдельный человек. Не все его достоинства — мои, не все его недостатки — мои. В нем есть лишь часть меня.

• Это показывает степень нашего уважения к мужу — и ребенок это считывает. Папы рядом нет, а он все равно слышит о нем хорошее. Сделал ли он что-то плохое или хорошее — не важно, он все равно имеет связь и с папой, и с мамой. Это дает ощущение безопасности и внутренней цельности.

• Дети, родители которых не конфликтуют из-за них, не решают, кто важнее и главнее, вырастают более целостными, с меньшим количеством внутренних противоречий. Совсем иначе бывает, когда в душе все время «дерутся» твои «внутренние» мама и папа.

• «Наш ребенок» — это значит, что оба родителя принимают участие в воспитании. Они договариваются, как это будет происходить, какого результата хотят добиться. И они вместе ищут способы решения любых проблем.

• А еще в создании маленьких людей не последнюю роль играет Бог. Именно он устроил все так, что дети зачинаются, вынашиваются, рождаются, растут. От нас тут вообще мало что зависит. Поэтому мне кажется, что, когда мы говорим «наш ребенок», — это дань уважения не только его отцу физическому, но и небесному — к Богу.

И еще немного ваших историй.