Предназначение

Адис немедленно посветлел лицом, стрельнув глазами по сторонам и расплывшись в белозубой улыбке, а вот Айра, напротив, помрачнела: по всему выходило, что ей до самой Арки придется идти вместе с симпатичным пареньком. Вряд ли купец решится выпустить руку дочери или доверит ее кому-то, кроме начальника своей бравой охраны. Исключено. Так что Адис нужен ему совсем для другого дела: все последние дни он с Айры просто глаз не сводил. Заговорить не решался, конечно, потому что тогда на его бедную голову одна за другой сыпались многочисленные насмешки. Но кидаемые им выразительные взгляды не заметил бы только слепой. И господин купец сделал правильный выбор, справедливо полагая, что молодой стрелок костьми ляжет, а в обиду понравившуюся ему девушку не даст. Ну, и не позволит ей сбежать, разумеется, хотя об этой части своего задания, кажется, сам пока еще не догадывался.

Айра обреченно вздохнула.

А господин Териас, судя по всему, изрядно удивился, когда вместо восторга нашел на ее лице только досаду и искреннее огорчение, вызванное мыслью о том, что ей все же не доверяют. Впрочем, по здравому размышлению он решил, что девушка слишком молода, чтобы догадываться обо всех причинах, подвинувших его на такое решение. Поэтому, вероятно, она просто не разделяла чувств молодого воина. Как бы там ни было, времени оставалось все меньше и меньше, так что он выкинул посторонние мысли из головы и решительным шагом направился прочь.

Остановившись у открытых ворот, купец на мгновение замер на границе нескончаемой людской реки, плавно огибающей его дом. Невольно вдохнул поглубже, предчувствуя неминуемую давку, сжал руку Любавы покрепче, а потом, будто в омут, решительно нырнул в бурный городской поток.

Айра, будучи совершенно неготовой к такому повороту событий, опрометчиво промедлила, едва не потеряв его из виду, но Адис ориентировался лучше: отлично зная, чем может быть чревато топтание на месте, уверенно подхватил ее под руку и ловко втиснулся между каким-то толстопузым коротышкой и дородной дамой, ведущей под руку такую же необъятную дочь. Почувствовав на локте сильные пальцы, Айра вздрогнула от неожиданности и инстинктивно попыталась вырваться, но возмущаться, удивляться или расспрашивать вдруг стало некогда: ее немедленно стиснули со всех сторон, плотно обступили, сжали, сдавили. Да так, что она едва могла вдохнуть. На голову навалилась невыносимая тяжесть. Тут же стало душно и до отвращения тесно. А протолкаться сквозь эту плотную человеческую массу выглядело и вовсе непосильной задачей, хотя бы потому, что на улице оказалось совершенно негде развернуться.

Люди были повсюду: старые и молодые, худые и толстые, богатые и бедные, разодетые и такие же серые и неприметные, как она сама. Все они галдели, шумели, размахивали руками, бурчали, толкались, стараясь поскорее выбраться из нещадной давки. Кто-то зло косился по сторонам, баюкая на груди поврежденную руку. Кому-то в суматохе отдавили ногу. Кто-то лишился цветной ленточки на изящной шляпке, у кого-то украли кошелек... от многоголосого шума Айра самым настоящим образом растерялась, мгновенно утратив связь с реальностью. Ее словно поглотил огромный, неведомый и жадный зверь, и теперь пережевывал, перемалывал живыми челюстями, глухо рычал и неуклюже ворочался. Точно так же, как рычала и ворочалась вокруг несметная толпа, которая, стоило только оступиться, тут же грозила погрести тебя с головой.

- Не отставай, - свистящим шепотом процедил над ухом Айры Адис, старательно ограждая попутчицу от чужих локтей. - Стоять нельзя - затопчут. Бежать тоже нельзя - не пропустят. Надо двигаться вместе со всеми и постараться не потерять из виду господина Териаса, иначе до конца дней тут застрянем. Поняла?

Айра ошалело кивнула, с трудом различив его голос среди повисшего над городом шума, а затем с силой вцепилась в его ладонь, чувствуя, что только в ней сможет обрести хоть какую-то опору.

Адис не возражал, даже напротив: с готовностью сжал ее пальцы и, одной рукой работая на манер весла, принялся умело и ловко раздвигать соседей, целенаправленно следуя за широкой спиной далеко ушедшего Белогора.