Предназначение

    Ива прижалась щекой к прохладной подушке, вдруг испытав приятное томление, сменившееся умиротворением. Они могли быть рядом или порознь, неважно, ведь единое неделимо.

    Прошла неделя, затем ещё одна. Тётушка была счастлива принимать гостей в своём небольшом, но уютном домике в пригороде Лос-Анджелеса. А уж когда проведала о предназначении и венчании, расплылась в такой искренней улыбке, что Ива вмиг различила знакомые черты родной матери. И сердце тотчас же защемило в тревожном воспоминании. Интересно, чтобы посоветовала мама, будь она жива. Чем бы стало для неё это предназначение? Высшим благом или слепым инстинктом?

   «Ян…» – внезапно промелькнуло в голове.

    И Ива чуть не облила подол лёгкого платья кипятком.

– Всё в порядке, дорогая? – заботливо спросил Дамьян заволновавшись.

– Конечно. – Ива отложила чашку на край стола. – Пробегусь немного по побережью.

– Мне пойти с тобой? – Он привстал с кушетки.

– Нет, не нужно, – тихо отозвалась Ива, почти бегом направившись вверх по лестнице. – Я переоденусь. Буду к ужину.

    В надежде разобраться в собственных чувствах, Ива покинула домик и ринулась к пляжу. Она бежала, что есть сил, сначала очень быстро, а потом, устав, присела прямо на песок, подогнула колени и уставилась на шумные волны. Грудная клетка неистово вздымалась, дыхания не хватало, но, тем не менее, казалось, будто часть груза, свисавшего в области желудка, сорвалась и улетела куда-то вглубь тела. Ненадолго стало легче, пока чувство тревоги и неосознанной тяги не вернулось с новой силой, накрывая Иву, словно неконтролируемые прибрежные воды океана.

    И чем больше дней пролетало, тем чаще она приходила на то самое место. В одиночестве коротала минуты, вспоминая всё больше деталей. По началу несуразных и противоречивых, но со временем приобретавших важный смысл. Ива припоминала сильные мужские руки на своём теле, терпкие поцелуи и неземное спокойствие в его объятиях. Она по-прежнему олицетворяла ту ночь с Дамьяном и безуспешно пыталась осознать, что происходит, и что они делают не так, пока однажды вечером, приблизительно за неделю до отъезда, вдруг не вспомнила значительную деталь: тёмные волосы. Ива на дрожащих ногах медленно подошла к песчаному пляжу, опустилась на колени и, обхватив себя правой рукой, уставилась на золотистую метку.

   Ян.

    Она вспомнила его глаза, переполненные искренним волнением и чистой заботой. Той ночью, где бы они ни встретились, ему было не всё равно.

   Ян.

    Ива прикрыла веки, сражённая тёплым чувством, охватившим душу. И с той самой минуты, она не выпускала мужской образ из мыслей. К своему удивлению, осознавая – становится легче. Стоило только подумать. Вспомнить, как он прошёл мимо перед самым отъездом, а затем показался на лестнице.

  Ян.

   Девушка закрыла глаза и почувствовала его губы на своём лице. Пьянящий вкус и аромат. Терпкость и дрожь во всём теле. Если они и оставались наедине, то лишь тем вечером, той ночью… Но Ива не могла вспомнить, поймав себя на разрушительной мысли: всё, к чему стремилась душа, это он.

   Ян.

    Как странно, на мгновение метка замерцала алым. И девушка в ужасе оттянула рукава свитера как можно ниже к запястью. Нет, это не могло быть правдой, нет. Ива дрожала всем телом, разумом осознавая, что всё это неправильно и дико, но сердцем и душой рвалась назад. В Тъмен. И тело разрывало от невыносимой жажды. Единое неделимо. Так всегда было, есть и будет.

   Ян.

    Она видела его лицо в полумраке. Тёмные завитки на висках, бородатые скулы и щетинистую шею. Белый венок в руках, прожигающий взгляд, чувство притяжения, чёрные перчатки. И эти глаза…

Ян.

Ян.

Ян.

    Он буквально поработил мысли. И всё, о чём Ива думала, пробуждаясь и засыпая – это Ян. Наваждение сжигало душу, требовало немедленного освобождения, а разум настаивал на ответах. Девушка буквально ощущала эту нить, невидимую тягу к совершенно незнакомому человеку. И каждый раз полумесяц на запястье мерцал малиновыми пятнами. Догадки были самыми пугающими. Ещё задолго до венчания снились довольно странные сны. Она видела зверя, ощущала запах шкуры, а тем мартовским днём и вовсе распознала медвежью морду среди голых деревьев. А вдруг всё это время, на протяжении долгих месяцев, она стремилась только к одному – познать свою судьбу. Вдруг любовь к Дамьяну, не что иное, как неведомая дорога к эпохальной встрече?.. И, судя по всему, в бегстве не было совершенно никакого смысла. Она должна разобраться. А для этого следовало переступить через себя, побороть собственные страхи и заглянуть в глаза истине.

    Несмотря ни на что, Ива вознамерилась встретиться лицом к лицу со своим наваждением и задать один-единственный вопрос: «Почему ты?»

    За день до отъезда она вовсе потерялась в воспоминаниях и мыслях. Это казалось немыслимым сумасшествием или самым истинным предназначением.

– Дамьян, – шёпотом позвала Ива в последнюю ночь, укрывшись одеялом и отвернувшись к окну.

– Да?