Предназначение

Пользуясь тем, что зверь принялся сдирать с себя неожиданно появившиеся на его теле, путы, Радогор прыгнул вперед, перекатился через голову и с колена вбил меч в тело монстра, снизу, под переднюю лапу, полагая, что именно там находится сердце, если оно вообще у него было. И рев этого зверя разлетелся над лесом  с такой силой, что рев  бэра показался комариным писком.

Чудовище, наконец, сообразило, что угодило в ловушку. Ударило боком в одну сторону, другую, расчищая себе путь к отступлению. С треском рвались корни и валились, уцелевшие чудом, деревья. Взмахнуло нелепыми крыльями и поднялось над лесом.

-Ты не победил меня, человек. – Услышал Радогор его голос. – Это не последняя наша встреча. Я еще приду за своим мечом.

И зверь исчез, словно растаяв в воздухе. Или испарился.

-Милости просим. – Пробормотал Радогор, валясь на землю. – Гостям всегда рады.

Вран, который все это время висел над местом дикой схватки и орал, будто его ощипывали заживо, заметался, потеряв врага, а потом рванул в сторону и тоже исчез.

На дрожащих от слабости ногах, выпрямился и стоял, опираясь на меч.   И отстраненно, как будто дело совсем не касалось его, окинул себя взглядом.

Подкольчужник был изрезан острыми когтями на ленточки. Хоть девкам отдавай косы заплетать.

-Хорошую вещь испортил, гад такой! – Равнодушно подумал он, - И поносить не успел. А как воеводе Смуру отдавать буду? Вот же незадача какая вышла.

И не сопротивляясь больше охватившей его слабости медленно опустился в траву, между поваленными деревьями и вырванными корнями, густо залитыми его и чужой кровью.

Очнулся от того, что кто – то плача и охая, пытался поднять его и  привалить к толстенному выворотню.

С трудом, чувствуя, как снова оживает и расползается по телу дикая боль, а сознание вновь уплывает неведомо куда и зачем в вечернем мареве леса, раскрыл глаза.

-Поспорили мы немного. – Виновато, чтобы не испугать княжну, объяснил он. –Норовистый оказался мужик, вздорный. Так и лезет в драку.

Помогая ей, оттолкнулся пятками и ползком, страдая от унизительной слабости,  попятился к пню.

-Сейчас переведу дух и дальше пойдем. Не сидеть же здесь? Намусорили…

Княжна, всхлипывая и давясь слезами, рвала шнурки подкольчужника, пытаясь его снять.

-Круто спорили. Издалека было слышно. Звери попрятались.

-Говорю же тебя норов у мужика вздорный. – Он снова попробовал оправдаться. – А я скандалов не люблю. Ну и слово за слово, не заметили, как и до кулаков дошло.

И испугался.

-Ты только шкурку эту не порви. Чужая. Смуру отдавать придется.

-Привстань, если сможешь. – Не слушая его попросила она.

И сама чуть не лишилась сознания при виде его ран.

            -Места живого нет, как спорили. – Ахнула она, с трудом удерживаясь, чтобы не потерять сознание. - Кости видно, до чего он тебя испятнал.

Вран когда – то успел вернуться и теперь путался у нее под ногами, пытаясь заглянуть через ее руку Радогору в глаза. Ягодка, визжа от возбуждения или неутоленной злобы, прыгал на передних лапах и при этом успевал воинственно вскидывать зад. Поодаль, скрываясь за деревьями, стояли и другие бэры.

-Кости целы, а мясо нарастет. – Попытался успокоить он княжну и снова провалился в бездонную черную в пропасть. Но почти моментально пришел в себя.

-Возьми баклагу, Влада. В ней на доннышке осталась еще водица от отца – дуба. Протри то, что расцарапал мне этот зверь. Не хорошие у него когти, гадкие, прямо скажу. Тленом пахнут. А потом поищи ту траву, ты знаешь какую. Чай не все перетоптали.

Можно было и не говорить. Сама уже ползала, ловя глазом знакомые листочки. Нарвала горсть, отчистила от земли И принялась мельчить их зубами.

-Как сейчас в глаза воеводе Смуру глядеть буду? Ума не приложу. – Пробурчал он, следя за ней взглядом. – Столько лет одежку в своем сундуке берег, а мне на месяц едва хватило.

-Тебе и своей кожи не на долго хватит, если на каждом шагу со всяким будешь спорить. – Ворчит Влада, осторожно смачивая жуткие рваные раны. -  Я еще и бабий плат не успела поносить и кос не заплела, а ты уж вон… какой.

Радогор провел по распущенным волосам ладонью. Боль успокаивалась после ее нежных прикосновений.

-Успеешь и косы заплести и в бабах походить. Не завтра умирать собрался. Мне еще за старого Врана спросить надо.

А Влада, не слушая его, терпеливо, как делал он, мяла траву в пальцах и  накладывала на раны.

-Молчи уж. Только на миг одного оставила… и на тебе!

Отхватила подол рубахи, чуть ниже поясного ремня, разодрала на ленты и туго обмотала вокруг туловища.

И остановилась в расстерянности. Лент уже не было, а остались еще раны, изуродовавшие его бедро. Торопясь, сорвала повязки со ступней, подумав, что все равно пролежит пластом не один день. А к тому времени и ноги заживут. И так же ловко перетянула и бедро.

Радогор внимательно следил за ее руками и не смог скрыть своего удивления.

-Я дочь воина, Радо. И более того, княжья дочь. – Пояснила она. Поймав на себе этот взгляд. Взболтнула баклагу над ухом и не сдержала вздох разочарования. В баклаге было пусто.

Открой мешок. Там еще должны оставаться корешки, которыми я тебя угощал.