Предназначение

Спали или нет, спроси и не скажут.

Радогор открыл глаза. А над головой черный лаз  на месяц смотрит. Или ее глаза синим светом светятся. Лежит, вольно раскинувшись. Ночь – подружка на верху. И нет нужды стыдиться стыдной наготоы. А если еще что – то было бы на ней, так и то бы сняла. Лишь бы только смотрел на нее своими серыми глазами без устали и наглядеться не мог.

-Пора, Ладушка. – Прошептал он, касаясь губами щеки. – Не поспеем ко времени.

Его рука медленно и осторожно скользит по телу.

-Пора…

Рука замерла на груди и грудь сама спряталась в его ладони.

-Не уйдем сейчас, так и седьмицу отсюда не выберемся.

-Не выберемся. – Дремотно соглашается она.

И затихла, чувствуя, как его чуткие пальцы, щекоча кожу, перебираются по животу все ниже, волнуя нежный пушок. Подалась руке навстречу. Застонала… Только бы не убрал он своей руки!

-И не выберемся!

Прижалась к его руке, удерживая своей. А губами жадно потянулась к его губам.

-Стыдное делаю, а не стыдно – Шепчет ему в ухо. – Утонула бы в тебе. Если бы ты только знал, что я передумала, сидя на твоих руках. Аж телу было жарко. А сердцу тесно. И самой совестно. А оно думается и думается.  А наяву, так еще слаще, как и не придумаешь.

У Радогора глаза слипаются. И не понятно от чего. От усталости, так нет ее. Тогда от чего.

-А ты спи, спи. Только рук не  убирай. А держи меня крепче.

Рассвет брезжит, а они все друг другом не насытятся. И лишь изредка вспоминают.

-Пора…

-Пора, Радо!

И еще крепче прижимает его своим телом к цветочному ложу. И не встать, не оторваться ему от этого жаркого тела, как бы не хотел. А и хотел ли?

-Мавка. – Шепчет он исцелованными губами.

-Мавка! – С радостью соглашается она. – А ты не верил, когда говорила тебе, что заманю.

Волосы скатываются по плечам на его лицо. А тело жадно тянется к его рукам, чтобы снова  и снова утонуть, раствориться в беспамятстве первой девичьей любви.

За лазом то жалобно скулит, потеряв терпение, Ягодка, то ворчит сердито, страдая от мук голода.

Только что рассвет в их прибежище заглядывал бесстыдно, срамник этакий, а глядь, уж снова ночь опустилась.

Влада села, оперлась на руку и заглянула в его глаза. Груди, отяжелевшие за ночь, в лицо уставились. Так и просятся в руки.

Поймала его взгляд и весело, переливчато, рассмеялась.

-Тесно им стало в коже, так и вылетели бы наружу и пали тебе в ладошки.

Раскраснелась от своей дерзкой прямоты и спряталась на его плече.

-Есть хочется так, что хоть от тебя по кусочку откусывай и глотай не пережевывая. – Все с тем же смехом проговорила она. И острыми зубками попробовала прикусить грудь. Но зубки скользнули, как по железу. - У – у – у… 

-А кто тебя понесет, если обкусаешь? – Улыбнулся он, поднимаясь. И, наконец – то, почувствовал усталость. Но не ту, от которой плечи ломит и  спина ноет. А другую, веселую и ненадоедливую.

-Ты еще и нести можешь? – Удивилась она, не пряча взгляда, разглядывая его сильное, гибкое  тело.

Ухватилась двумя руками за его ладонь и настойчиво потянула к себе. Щека коснулась чего – то твердого и упругого. Отстранилась и бездумно провела рукой. И сразу же тело забилось в судорогах. Зарделась и откинулась на спину, увлекая его за собой.

«Ему можно, а мне нет?» - Шало подумала она, глядя в его лицо бессовестными, как ей казалось, глазами.

Но скоро, скорее, чем хотелось бы ей, она уснула, совершенно обессиленная, свернувшись на груди под его рукой и закинув ногу на его живот. Проснулась неожиданно быстро. Только вроде глаза закрыла, а он уже стоит на ногах и зашнуровывает свой подкольчужник. Сквозь ресницы, не помня о своей наготе, следила за ним, чувствуя, как снова бешено колотится ее сердце.  Затянулся широким поясным ремнем, повязал волосы ремешком через лоб, перевязь с мечом легла на плечи. Дивный витязь из чужих далеких земель! У наших рубаха из – под доспеха ниже колен, меч в ногах путается. И бородища веником. У Радогора же все ладно. И все к месту.

-Вставай, Ладушка. – Не оборачиваясь, мягко сказал он, почувствовав на себе ее взгляд.

И не утерпев, оглянулся и, не скрывая удовольствия, посмотрел на ее тело.

-Не смотри на меня так, Радо. Совестно.

-И почему бы? – улыбнулся он, туже затягивая перевязь с мечом.

-А вдруг опять не утерплю? – Прошептала она и отвела взгляд в сторону. – Сил нет, до чего изголодалась.

Натянула на себя рубаху и кинулась к ручью. Вернулась с порозовевшим лицом и повеселевшими глазами. А на холстине ее ждала их незатейливая еда. Пока урча и постанывая от удовольствия глотала мясо кусок за куском, он перетягивал ее ступни. И не утерпев, коснулся колена и перебрался к бедру. Перестав есть, она наклонив голову, следила за его рукой, забыв совсем, что так и не успела надеть портки. Но рука неожиданно остановилась, так и не добравшись до тайного.

С трудом сдержала вздох разочарования.

-Пора, Ладушка. – Повторил он снова, - Сидим здесь, а беда навстречу торопится. Бэр наш затемно, устав ждать, ушел.

-Тогда уж лучше здесь ее ждать, чем к ней бежать. – Без всякой надежды невнятно проговорила, дожевывая остатки мяса. И попросила. – Отвернись, Радо, я в портки залезу.