Предназначение

-А ты? – Обиделся Неждан  и засопел носом.

-Я другое дело.  До сна не охоч и сказок много знаю.

Радогор, не дослушав их спор, вышел за порог и прикрыл за собой двери.

-Вы бы, судари мои, не подпирали спиной двери, а выбрали бы лучше пока место за тыном укромное, от глаз подальше и поставили бы там плах, штук с пять, чтобы было куда стрелы метать. И палиц крепких в руку длиной настрогали десятка два, коими вместо мечей биться будете, чтобы не зарезаться.  Завтра со светом и начнем.

Вои губы надули и нахмурились. Не бывалое дело, чтобы воев, как отроков сопливых деревянными палицами учили.

Но иначе посмотреть, Ратимир и трех раз мечом махнуть не успел. А он ли не боец? Да и воевода Смур строго – на – строго прекословить запретил.

-Учить, пока время есть, буду, как самого волхв Вран учил.

И покраснел. Прежде ни когда бы так дерзко не позволил себе с воями разговаривать. Исчез за спасительной дверью и подошел к Ратимиру. Тот, спал, уронив голову на кулаки. Снова покрутил иглы между пальцами.

-Не мешают, сударь Ратимир?

Старшина, сквозь сон, что – то пробормотал не разборчиво. Боль улеглась и во всем теле чувствовалась не бывалая легкость. Так бывало, когда таскаешь целый день тяжелые кули на спине, а потом сбросишь последний на землю и словно   вполовину вырастаешь. Прогнал сон неимоверным усилием воли.

-Не здешнее это волховство было, Радогор. И бой твой не здешний. – Говорить старшине не хотелось, до того нега разобрала. – Тайный это был бой. Подлый. Как и тот удар, которым ты меня поразил бы, будь на то воля. Из чужих земель все это. Слыхивал я про такое, но ни как не думал, что здесь встречу. Скоро ли?

-Так я убрал уже все, пока ты ворчал и сетовал.

Иголки на земле в ряд лежат. Радогор рядом с лавкой стоит и с улыбкой на него смотрит.

-Пробегись по избе.

Ратимир послушно прошелся по избе вдоль стен.

-А теперь наклонись.

Проследил за тем, как старшина сгибается в поясе.

-Теперь в другую сторону прогнись.

Можно было и не спрашивать. По лицу старшины можно было судить, что помогло волхвование. Словно помолодел Ратимир. И тело по - молодому слушается. И в поясе не ноет, не свербит.

-Завтра снова иглы тебе поставлю. А там уж поглядим. Лучше бы, хоть дней пять тебе ко мне походить, верней бы было.  Но тяжелое тебе пока, сударь Ратимир, лучше не поднимать, чтобы снова боль не разбудить. А затем сможешь жить, как прежде, до того весла…

 Ратимир с удивлением посмотрел на парня. Говорит твердо, словно и возражений не ждет, как поживший, потоптавший дороги, муж. И глаза не юношеские. Уверенные глаза.

-Ныне же здесь, на лавке спать будешь. Я тебе на ноги и на спину к ночи еще раз руки возложу. Позвонки после весла разом не поправишь. Вижу, что весло крепкое было. И руки крепкие были.

 Угадал Радогор. И весло было крепкое. А рука того крепче.

Ветер в ту ночь поднялся невиданный. Прибрежные деревья в воду валил и рекой гнал на полдень. Их лодии по все реке разметал и глазом повести не успели, а не то, сообразить. Что делать и как быть.  Понесло по воде, как по морю – океану и хряснуло о прибрежный камень. Подхватило волной и бросило на берег. Оглянуться не успели, как из – за стены дождя выпрыгнули на них прибрежные люди, окружили со всех сторон и разом посекли половину.

На Ратимира наскочили сразу двое. У одного он сразу меч из рук выбил и рукоятью своего меча  его ошеломил. С другим же наскоро не получилось. Очнулся под холодной водой тот, которого он успокоил рукоятью меча. На беду ему в руки попало весло лодейное. Тем веслом он и ублаготоворил его. Добивать его не стали. Решили, что после весла долго не проживешь. Торопились лодии грабить, пока товар вода не унесла. Лодий же ни одной после того разбоя и бури не уцелело. И народа треть осталась. А потом еще и ждать долго пришлось, пока кто мимо водой пойдет и их подберут. Домой попал в беспамятстве. Хорошо еще не бросили. А могли и бросить.

-Ин ладно. Ночую. Но на пристань все же схожу. Смур тебя одного считал, а я, кроме тебя, здесь уже третий. – Усмехнулся он. – И еще будут те, кому в ночь на стене и на воротах стоять. Чем кормить будешь?

-Те со своим кормом придут. – Успокоил его Неждан. – Ночью на стене тоскливо, кусок сам из мешка в рот скачет. Без припаса ни как нельзя.

-Тоже верно.

Ратимир не слушает, о чем говорит Неждан. Нет, нет да и бросит взгляд на Радогора, который о чем – то не слышно переговаривается с враном.

Не знает парень ни своей силы, ни своей цены. Не зря Смур в него двумя руками вцепился и всеми ногами упирается, чтобы удержать его в городе.

И не по времени бы в воинской избе на лавке таскаться, но уж очень влечет его к себе не понятной силой этот юнец с глазами зрелого воина. И юнец ли? За несколько дней лицо огрубело и губы отвердели. Из глаз зимней стужей тянет.  И если бы не юношеский пушок на  верхней губе, то и юнцом нельзя назвать бы было.

-Ребятки, - Отводя глаза в сторону, неуверенно попросил он, - не проговоритесь, что старшина меча не мог поднять и крюком согнулся. А то как я дружину водить буду? На смех поднимут.