Предназначение

-Бой, судари мои, не честной поединок. Будь у нас настоящие мечи, вы бы сейчас не возмущались, а лежали тихие и послушные. Тут лишь бы выжить. Так мне Радогор сказал. А если он так говорит, так оно и есть, и спорить не о чем. Тебе Неждан не все ли равно, как я тебя повалила, когда ты совершенно мертвый валяешься. И у Охляби по той же причина спина болеть уже не должна.

Радогор сдержанно засмеялся.

-Я что – то не так сделала? – встревожилась княжна. – Или не то сказала?

Но Радогор все так же сдержанно  успокоил.

-Все так, моя княжна. Даже лучше, чем так. А вам, друзья мои, стыдно. Плохо мои уроки запомнили. Это бой. А в бою, если хочешь выжить, хоть зубами грызи, хоть ногами бей. Но всякий враг должен понять… Чтобы победить, тебе и жизни не жаль. А когда он это поймет, задумается, и начнет беречься. И тогда он твой. Потому как все его мысли будут о том, как выжить, а не о том, как победить.

-Не понятно речешь, Радогор. – Рассудительный Неждан, пытался вникнуть в смысл слов Радогора. – А зачем мне тогда победа, если я все равно умру?

-Понятней не могу, Неждан. Так мне дедко Вран говорил. Понять могу, а сказать понятней, нет. Тут каждое слово на своем месте должно стоять. Начни менять и обязательно утратишь что – то. Вот, когда я к вашему городу бежал, стараясь загон опередить, я понимал. Главное, побить их. А уцелею или нет, уже не важно. А коли бы думал иначе, чтобы свою, не чужую, жизнь уберечь, обязательно бы голову сложил. Так и Лада. Знала наверняка что побьете вы ее. И вдвоем, и каждый в отдельности. А выбор велик ли у нее был? Или битой быть, или со мной идти…

-Все равно мудрено это, Радогор. – Неждан поскреб бородку.

-Клюнет петух в одно место, поймешь. – Хохотнул Охлябя.  – А за науку поклон тебе, княжна. Знаю теперь, как воев учить.

Княжна щедро улыбнулась и бросила лукавый взгляд на Радогора.

-Веди гостей к столу, Радо. Матушка, поди, уж и скатерть постелила и чашки расставила.

-А ты? – Удивился он.

-Я еще урока не выполнила.

И один за другим всадила в пень все шесть ножей.

-Выполнила, Ладушка, выполнила. – Засмеялся Радогор. – Это ты мне за кольчугу занозу под ноготь… - Охлябя, не сочти за труд, выдернии ножи.

И чуть не волоком потащил княжну к избушке. Не утерпел, вскинул на руки под дружный смех друзей и понес ее, барахтающуюся, в его руках.

-Понял, Радо, кого с собой брать не хотел? – Со счастливой улыбкой на лице прошептала она ему прямо в ухо.

-Хотел, хотел, Ладушка.  А говорил, чтобы злости у тебя прибавилось.

-Вот, как спать ляжем, узнаешь всю мою злость. Уж тогда милости не проси. – Синие глаза искрятся смехом. Щеки горят толи от радости, то ли от смущения, вызванными смелыми словами.

-А бэр, бродяга, так и не пришел. – Приподнялась она рукой и заглянула через плечо – Совсем от дома отбился.

-И хорошо. – Обрадовался Радогор. – Впереди зима, куда ему с нами шагать? Ему зимой спать над, а не по дорогам бродить. Они зимой если не спят, злыми делаются.

Ратимир в бане задержался на долго. Вернулся не красный, багровый. Но с красными глазами и чуть дыша.

-Отвел душеньку? – Глядя на него, с улыбкой спросила Копытиха. – Садись к столу, а то твои воеводу скоро скатерку жевать начнут от голода.

-Дай отдышаться, мать. – Прошептал Ратимир, и без сил повалился на лавку. – Тоже буду наезжать к тебе на баню, если не прогонишь. Мертвого на ноги поставит.

-А живого уморит. – Расхохотался Охлябя.

И заторопился к столу, выбирая глазами, с чего бы начать. Поднялся и Ратимир, не желая, чтобы люди томились, дожидаясь, когда он отлежится. Но рушник с плеча не снял, не успевая утирать им распаренное лицо и багровую шею. Ел не спеша, отдавая дань всему, что было на столе, в то время, как его воеводы сметали все, что попадалось под руку. И не сводил взгляда с Радогора. Наконец, не утерпел и отодвинул в сторону вместе с грудой костей глиняное блюдо.

-Не томи, Радогор. Говори, что видел.

-Я уже сказал, Ратимир. Ты не возьмешь, ярлы к рукам приберут. Как видишь, выбор не велик.

-Это я слышал. – Ратимир нахмурился и дернул бровью. – Хотя в толк не могу взять, когда ты это успел увидеть.

-Пока с Гольмом бился. Давно глаза у них горят на наше богатство. Леса,  зверье разное, реки полноводные от рыбы задыхаются. Земля хлеб родит. А стоит безлюдна. Ленивый только не возьмет.

-А у них не такая же разве, что они на чужое зарятся? – Не отрываясь от закусок, пробормотал Охлябя.

-Есть и такая. А больше камень холодный. И вода, а лед и ходит. Разбоем живут или в наймитах мечом служат. Не хуже меня знаешь.

-Ну, да. С меча кормиться не спину гнуть с утра до ночи. – Кивнула головой Копытиха.  – И прибыток другой.

-Как же ты это все успел увидеть, когда одним ударом его свалил. – Удивился Неждан.

-А он к нам еще раз приходил, хворая я была тогда. Помню плохо. – Вставила свое слово и Влада.

-Так он же убит! – Поразился Охлябя, забыв про птичью тушку, зажатую в руке.

-Мертвый и приходил. – Подтвердила княжна. – Не сам, конечно. Морок его. Плакался и убивался, что Радогор ему дорогу в мир его щуров закрыл. Не один приходил. Всех с собой привел, кого меч Радогора сразил.