Предназначение

-Ты что творил со мной, охальник ты этакий? Не успела и глазом повести на твою бесстыжую руку, как ровно раскисла вся. Не рукой пошевелить, не ногой… И слышу, а  как мертвая.

-Ты ногой, пошевели, бабушка, вместо того, чтобы браниться. – Улыбнулся он. Ее брань он пропустил мимо ушей, не принимая всерьез. – А лучше попрыгай.

-Ему что в лоб, что по лбу. – Расхохоталась Влада, глядя на старухино потерянное лицо. – Это он еще милостиво. Предупредил.

И подала Копытихе руку, помогая встать. Но та, оттолкнув ее руку, сама сползла с лавки и утвердилась на ногах. Склонила голову на бок, будто прислушиваясь к чему то, Дошла до порога и вернулась обратно.

-Полегчало ли? Или снова начнешь браниться?

Можно было не спрашивать. По глазам было видно, что легче стало ее, изношенным за долгий век, ногам.

   -Утром посмотрим. – Не очень любезно ответила она. И скосив глаза на Владу, ехидно спросила. – Все высмотрел? Или для другого раза что оставил?

Пришлось честно признаться.

-Только до коленок добрался. Выше не полез. Княжна рядом, над душой стояла. Все руки отхлестала мне, девичью честь оберегая.

-И поделом тебе. Не лезь под юбку… прилюдно.

Княжна, не выдержав, расхохоталась громко и заливисто, представив руку Радогора под бабкиной юбкой, и без сил повалилась на лавку, давясь от смеха. Бабка, угадав ее мысли, тоже улыбнулась.

-А не все тебе одной, озорница. И другим охота. – Со смехом выговорила она, чем развеселила княжну еще больше.

-От девок – поганок едва увела, так здесь на разлучницу натакалась. – Зашлась в смехе и чуть не скатилась с лавки.

-Открывай рот шире, так и не то еще будет.

И проплыла утицей по скрипучим половицам, улыбаясь.

Улыбнулся и Радогор.

-Я тебе травок для ног наставлю. И питье приготовлю. А там и бегом забегаешь.

-Отбегала я уже свое, Радогор. – С тихой грустью, ответила ему Копыьиха. А глазах ее появилась тоска. – Мне бы доползать сколько отпущено.

-Добегаешь, не доползаешь, матушка. Зима не завтра придет. – Его глаза повеселели и он, широко раскинув руки, сказал. – Хорошо у тебя здесь, матушка. Уезжать не хочется.

Потянул княжну за руку и подтолкнул ее к выходу.

-Хороших тебе снов, матушка.

Вран открыл сонные глаза, прислушиваясь к их разговору и перебрался по столу ближе к лавке. Раскрыл крылья, распушив перья и снова закрыл глаза, решив остаться на ночь в избе с бабкой.

Устраиваясь на ночь на просторной копне душистого сена, Влада неожиданно привстала и повернулась к нему всем телом.

-Радо, а ты почему про зиму заговорил?

-Плохо у нее с ногами, Лада. – Не стал лукавить Радогор. – Как ходит и сам не знаю. У нее уже и ступни синеют, пятна черные местами пошли. И кровь по жилам плохо расходится. Застаивается, как вода в забытом колодце.

-А она знает? – Влада спросила, не скрывая жалости к одинокой старухе, и повернулась к избе.

-Ведунья! И не из плохих. Потому и ног мне не хотела показывать, чтобы не жалели. – С грустью произнес он. – Нельзя нам с утра уходить. Сначала боль заговорю, а там и пойдем. Пусть хоть от нее не мается.

И хитро прищурился.

-Не боишься, Ладушка, что лешие со всей округи сбегутся на твою красоту поглядеть?

Охнула, закрылась руками и закрутилась на копне, оглядываясь на темный лес.

-Не увидишь. – Продолжал посмеиваться Радогор. – Стоит коряжина, ветки разбросала, руки, как сучья торчат, и только глаза горят. Высмотрят все, а мне что останется?

Поняла, что шутит и покраснела.

-Радо, а еще волхв! – Застучала кулачками по его груди. И засмущалась. Отвела глаза в сторону. – Все, все твое будет до последнего остаточка. И пусть смотрят, не забоюсь. Я и дольше могу здесь жить. Бабка сказала, что баба пока мужика в бане не перемоет, она и не баба вовсе. А я бы мыла тебя, мыла и водой окатывала…

Наклонилась к самому лицу, заглядывая в глаза.

-Смотри, только глаз не отводи. – Шепчет, так что сердце замирает. – Для тебя одного растила и лелеяла их. Чтобы при одном их виде у тебя дух захватывало. Чтобы сжал ты меня своими руками и не отпускал.

-А лешие?

-Пусть от зависти совсем засохнут. – Решительно заявила она. – Я и завтра не поеду. Уж так мне здесь хорошо, что  слов нет. И с ножом ко мне в светлицу ни кто не крадется.

Совсем уж неожиданно закончила она. И сразу губы затряслись.

-За что они меня так, Радо? Я же и сделать еще ни чего не успела. Ни плохого, ни хорошего. Ничего!

Радогор прижал ее к своей груди и, успокаивая, провел несколько раз ладонью по голове.

-Ты дочь князя, которого ненавидит Упырь с дрягвы – болота. – Сказал Радогор, бережно и нежно касаясь губами ее глаз.

-Знала бы, что будет так, осталась бы под ольхой и тебя бы не выпустила. Не выгнала бы мать – ольха.

Под его сильной и ласковой рукой незаметно успокоилась и скоро забыла все печали – горести. И про леших, которые другого времени не нашли, чтобы на них поглядеть бесстыжими глазищами.

А вскоре и уснула на плече, спрятавшись под его рукой. А он еще долго лежал, глядя на россыпи звезд и припоминая дедковы рассказы про неведомые земли, про людей, живущих там, пока сам не уснул, под ее мерное дыхание.