Предназначение

-Это, когда что увидеть надо. Если близко, то впрямь надо бы.  Но мне этого не надобно. Если не далеко, то я и без воды вижу. Но лучше воск на воду лить… А вот огонь лучше, когда сам прогорит. Его торопить, только делу вредить. А когда уж прогорит, то дымок слабый от него исходит. И пепел  с угольками сами складываются как надо, успевай, смотри.

Но чаще всего они слышали. – «Но мне и этого не надо. Руками скорее выходит».

Не выдержала как – то бабка его слов и спросила, отводя глаза в сторону, чтобы спрятать смущение.

-Покажи, молодец, как руками – то у тебя выходит

Радогор ни чуть не удивился ее просьбе. Словно сам ждал ее слов. Смотрит то на бабку, то на свои руками. А руки словно ком податливой глины в ладонях сминают. И поднес их к ладони старухи. С его ладоней полилось на старые, узловатые руки, ровное и мягкое тепло.

-Княжну так же на ноги ставил? – Отнимая у него свои руки, хитро улыбнулась Копытиха.

-Девицу то? Да еще в беспамятстве? Как можно? Да она и на девицу в ту пору не похожа была. Так, комок неразборчивый. – ответил Радогор, с трудом скрывая возмущение.

-Ну – ну, не сердись. К слову пришлось. – Засмеялась бабка. – А  вот как ты жар в ладони нагоняешь, не пойму.

-А ты в терем приходи, матушка. Я за тобой и лошадь пришлю. Поживешь там, а я, что успею, покажу. – И таинственно улыбнулся. - И как огонь запалить, тоже…

-Он и мысли угадывать может, бабушка. – Вмешалась Влада, не утерпев.

-Все твои мысли, девица, в глазах стоят и через одежку выпирают. И угадывать не надо. – Бабка не выдержала и громко расхохоталась. А Влада покраснела густо – на – густо.

-Бабушка!

-Но не каждому все дается. Я вот на слепо долго ходить не мог. Остальное вроде все легко давалось. А иногда и то делал, чего и дедко Вран не знал. А на слепо…

Влада подергала за рукав.

-Радо, давай не поедем сегодня. Останемся, погостим еще. – Глядит на него умоляющими глазами. – И бабушке веселее будет.

Копытиха молчит, но по глазам видно, что не хочет она, чтобы уезжали. Но не утерпела.

-А и верно, Радогор, зачем вам в ночь ехать? – Поддержала она княжну.

-Ну же, Радо. Посмотри, как Ягодке здесь хорошо.

-Да, не трещи ты, сорока. Дай подумать ему. Оглушила чисто всех.

На бэра можно не смотреть. Воля вольная. Пропадает в лесу день деньской. А то и ночь прихватит. Муравейники… ягодники. Все его. Заявится, морда покусанная, но в меду.

-Ты зачем, охальник такой, пчелок зоришь?

Копытиха пальцем грозит, а он башку ей под руку сует, ластится и молока выпрашивает. А потом снова в лес…

-Мы еще и про хозяина меча не говорили… - Глазки хитрые, но правильно Копытиха сказала, вся хитрость на виду. – И Ратимира еще нет, Радо.

-А я вам баньку истоплю. Вместе то, поди. И не мывались еще? – Прищурилась, и княжне глазом подмигнула молодо. И долго потом хохотала, глядя на их сконфуженные лица. И решив, что все уже ясно, спросила. – Ну ка, показывай, как это на слепо ходить можно? С батожком? Или как? Ничего не утаивай, все показывай. Что ни покажешь, все здесь останется. Знать должна я с кем девка пойдет, которую прежде матери на руки взяла.  

Не отвязаться Радогору. Махнул рукой.

-Вяжите глаза платом на глухо, чтобы свет не пробивался в глаза. – Попросил он, и  наклонился, подставляя голову под повязку.

Вышел на крыльцо, прошел несколько шагов, приучая себя к потемкам перешел на быстрый и ровный бег, ловко огибая деревья.

-Тут не глазами надо смотреть, чем – то другим. Дедко мне говорил, но так мудрено, что я и не понял А сколько я синюх набил себе, пока гонял он меня. И лицо в кровь разбивал. И колени, и руки обдирал и резал…

-А ножи зачем на шее носишь?

-Для боя. – Пожал плечами Радогор.

Один за другим ножи взлетели над головой. Последний без замаха отправил в толстый расщепленный пень в десятке саженей от них. А он, не глядя, выхватывал, падающие сверху на его голову, ножи и отправлял их туда же молниеносными бросками.

-Баловство, не больше…

Старуха промолчала и заковыляла ко крыльцу.

-И с мечом так же можешь? – Копытиха уже не смеялась.

-С мечом проще…

Поправил повязку на глазах и меч сам выпрыгнул на ладонь. И будто ветер закрутился, завыл перед крыльцом. И только по огненным всполохам можно было угадать, где сейчас сам Радогор и кого он разил, кромсая плоть и кости, своим древним и полным мрачных тайн, мечом.

-Зверовато! – Копытиха мрачно посмотрела на меч и покачала уже не в первый раз, головой, когда ветер стих и Радогор появился перед ними.

И до ночи не сказала больше ни слова. А вечером запалила лучина, выставила перед ними молоко и хлеб, села напротив и чуть слышно проговорила, глядя с жалостью на него.

-Страшную силу ты в себе носишь, витязь. А что еще насовал в тебя твой волхв и зачем ему это было надо, я так и не разглядела. И не дай бог, вырвется она наружу. Не совладать тебе с ней. Берегись ее, Радогор. И без нужды не показывай. Лучше пусть внутри тебя сидит. И поглубже.

  Радогор ее выслушал молча, с каменным лицом. Так же молча допил молоко, встал из – за стола и вышел на крыльцо.