Предисловие к Мирозданию

Ни слова больше не сказав,
тролль Исабель назад
на три шага ступила,
и, к Загадору повернувшись полубоком, взгляд
чуть грустный
бросила на Малколама со скрытым смыслом.
Сиянье солнца озарило
её фигурку, когда же снова тень пришла, то место было
пусто.

VIII.

Бард:

И снова мастерская Пабло.
Холсты на стенах – все висят неровно,
какие-то и вовсе на полу.
Следы разгрома:
сломанные стулья, яблоко,
гитары гриф, в углу
поломанный мольберт.

Адель, плывущею походкой
пространство меряет, обломки
подбирая в мусорный мешок.
Мужской берет,
растоптанный, чей неизвестно. Ремешок
на волосы, кусок софита,
лишь не хватает крови.
Луна в окне восходит,
как над полем битвы.

Адель:

Зачем ты с ним сцепился, ну что б он сделал? Ну да, мешал.
Его б другие выставили просто.
А я заметила, хоть свет в прихожей тусклый,
как он вошел, как, оглянувшись,
приблизился к столу, к закускам
присмотрелся, носом
как повёл, и как решал,
что делать с комендантским часом
и с явным нами нарушением указа.

То ль закричать,
а то ль с доносом
побежать к властям и настучать,
что тут распространяется зараза
на многих сразу.
Смотри, теперь гитара по частям.
Не починить.
Разбиты стулья, картины втоптаны, мольберт на свалку.
А я б могла его смирить.
Ну да, он гнида, однако, ангелам и гниду жалко.

Пабло:

Адель, я до сих пор киплю. Как Гая пела!
И как мелодия вздымалась в унисон
с киванием голов, как публика сидела
без дыханья! А кто-то даже прикрывал лицо
руками, чуть в ритм качаясь.
Как вдруг, сперва незрим,
ввалился этот гад и волшебство разрушил.
Я и не чаял,
что так всё выйдет. Как он кричал,
что комендантский час нарушен,
что маски всем надеть и вон наружу,
как будто это дом его, не мой!
А жаль, я слабо дал ему ногой,
сойдя с катушек!
Он покусился на мою свободу!

Адель: