Пределы разума

— Смотря что ты рассчитываешь получить. Ты действительно хочешь отпустить человека? Готов принять тот факт, что он будет далеко от тебя и ты все время станешь за него переживать, ждать звонка или звонитьсам? Или же ты хочешь забыть человека, чтобы о нем остались только хорошие, а может, наоборот, плохие воспоминания?

— Ну, даже не знаю…

— Первый вариант хорош для близких, по-настоящему близких людей, например родственников. Так мать отправляет сына в армию или смотрит, как дочь покидает родной дом. В таком случае обе стороны знают истинную причину расставания. Они понимают, что расстаются не навсегда, что дома их всегда ждут. Это их греет изнутри.

— А второй вариант?

— Второй вариант как раз про влюбленность. Не любовь, прошу заметить, а именно влюбленность. Влюбленный человек совсем не дружит с головой, им руководят эмоции, чувства превращаются в зависимость. Один человек целиком и полностью начинает зависеть от другого, от того, кто вызывает в нем эти эмоции. Когда влюбленные расстаются, у них начинается самая настоящая ломка, они пытаются сделать все, чтобы еще хоть немного побыть рядом. Если же влюбленные на самом деле расстаются, то они либо забывают со временем о своем чувстве, либо ищут спасения в другом. Кто-то влюбляется в свое дело, работу, кто-то находит себе другую девушку или парня, иногда и не одного. Но поиск замены и есть спасение. Вот тебе, например, понравилась Инга, но завтра ты про нее уже и не вспомнишь, особенно если встретишь другую симпатичную девушку и начнешь с ней мило беседовать.

— Но это же неправильно!

— Друг мой, основная проблема таких юных людей, как ты, — это недостаток жизненного опыта. Конечно, пока ты общаешься только с одной девушкой, ты будешь считать такую манеру поведения единственно правильной, но если твоя жизнь сложится так, что тебе придется часто менять спутниц, то ты просто не будешь успевать во всех влюбляться. И тогда ты уже не сочтешь происходящее неправильным, ибо правильность зависит от моральной нормы, а при таком раскладе она у тебя изменится.

Я задумался над его словами и понял, что от такого количества информации у меня разболелась голова. Сон для меня панацея от всех болезней и бед. В детстве я имел привычку: стоило мне нахулиганить — разбить тарелку, подраться или украсть жвачку в магазине, — я тут же по возвращении домой ложился спать. Я знал, пока я сплю, меня никто не будет ругать. А на следующий день родители либо забывали меня наказать, либо, уже порядком остыв, спокойно объясняли, почему я был неправ. Мама всегда говорила, что я, сам того не ведая, поступал очень хитро. Когда ей рассказывали, что я нахулиганил, она злилась и шла ко мне с ремнем, но, когда видела, как сладко я сплю, у нее рука не поднималась меня разбудить, а потом уже и наказывать не хотелось. Поэтому я зарубил себе на носу: когда мой ребенок будет шалить, то сначала нужно остыть, а уже потом пытаться с ним объясняться.

Ночь казалась невероятно длинной, я не сразу смог уснуть, чего нельзя было сказать о моем соседе. Сначала у меня болела голова от его рассуждений, а потом от его храпа, но в конце концов мне все же удалось уснуть. Есть что-то волшебное в поездах… Стук колес, мерцание фонарей, проносящихся мимо, — все это создает особую, уютную атмосферу, в которой ты чувствуешь себя максимально спокойно и в полной безопасности. Темный мрачный лес, полная тишина. В воздухе пахнет, как в бане, словно на камни брызнули эфирное масло хвойного леса. Тепло и сыро, видимо, недавно прошел дождь. Я оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу, лишь лунный свет таинственно мерцает между ветвями. Я понимаю, что оказался в самой чаще и надо бы отсюда выбираться. Продравшись сквозь заросли, я вышел наконец к дороге, освещенной луной. Она вела, казалось бы, в никуда, не было видно ни конца ее, ни края. Тогда я просто пошел вперед, брел, спотыкаясь о корни и ударяясь о низко свисающие ветви. Плюс ко всему я собрал почти всю паутину, которая только попадалась на моем пути. А нет ничего хуже, скажу я вам, гуляя по лесу, попасть в клейкую паутину. Я прислушивался к звукам леса. Сначала у меня словно зазвенело в ушах, а потому через ночные шорохи прорвался шепот, от которого у меня кровь застыла в жилах.

— Нойлар… — звал призрачный голос. Я старался не обращать на него внимания, но не мог. — Нойлар…

Я не выдержал и отозвался.

— Неужели ты и правда бросил нас, Нойлар? — зловеще шептала пустота вокруг меня.

— Кто ты?

— Важно не это. Важно, чтобы ты помнил, кто ты.