Предел Спасения

— Вы боевой инженер? — спросил Маббон.

— Да, — сказал Домор. — Ларкс… Ларкин, он в отряде снайперов.

— Я видел значок.

— Мы хотим пробежаться по планам и схемам палуб, которые вы предоставили. Это может означать работу по несколько часов в течение нескольких дней.

— Я попытаюсь найти время в своем расписании.

— Некоторые планы смутные, — сказал Ларкин.

— Как и некоторые из моих воспоминаний. Это все из памяти.

— Если вы просмотрите их несколько раз, — сказал Роун, — может быть, вы сможете стать твердо уверенным.

Этогор кивнул.

— Если вы просмотрите их несколько раз, что устанете от них, может быть, мы, на самом деле, делаем все правильно, — добавил Роун.

— У меня с этим нет проблем, — сказал Маббон. — Я предложил это вам. Я хочу, чтобы это произошло.

Домор показал ему планшет с данными.

— Мы хотим, так же, поговорить об этом, — сказал он. — Спусковой механизм. Нам нужно сделать несколько копий в целях тренировки. Вы говорите, что это практически стандартное?

— Это типичный представитель спусковых механизмов и схем, которые вам нужно найти, — сказал Маббон, изучая изображение на планшете.

— Это просто механическое? — сказал Ларкин.

— Должно быть. Они не могут рисковать, используя что-то более… более сложное. Они не могут рисковать, используя что-нибудь, что может повлиять на, или, что на них могут повлиять, устройства в разработке в целевом местоположении. Устройства чувствительные. Любой конфликт в тайных процессах или колдовстве может быть катастрофическим.

— Значит просто механическое? — сказал Ларкин.

— Сложное и очень чувствительное. Очень чувствительное. Но, да. Просто механическое.

Ларкин взял планшет.

— Это выглядит очень… это выглядит очень похоже на те вещи, которые используем мы, — сказал он. — Это выглядит весьма стандартным.

— Такой тип спускового механизма я смогу изготовить, — сказал Домор.

— Конечно, — сказал Маббон. — Опробовано и протестировано Гвардией. Это такой тип вещей, которым я научил их, как сделать. И я научился этому в том же месте, где и вы.

Ларкин посмотрел на Домора. На его лице было отвращение.

— Иди, принеси складной стол, — сказал Роун Варлу. — Давайте посмотрим на эти планы.

В шестом спальном трюме свет оставался тусклым долгое время. Когда они вернулись, это было без энтузиазма.

Воздух был спертым. Слишком много тел, слишком много дыхания, недостаточная переработка воздуха.

— Это свалка, — заметила Ри Пердэй. Койки были в три яруса и расположены близко друг к другу. Это был лес из распростертых тел. Здесь, практически, не было места, чтобы сложить инструменты оркестра.

— Ну, это наша свалка, — сказал Капельмейстер Еролемев, двигаясь сквозь ряды. Он постучал по пустой койке своим жезлом.

— Кого тут нет?

— Пола Кохрана, сержант-майор, — сказал Горус.

— Где он?

— Болезнь от ускорения, сержант-майор, — сказала Пердэй.

— У Кохрана нет болезни от ускорения, — сказал Еролемев.

— На этот раз есть, — сказал Эриш.

— Белый, как майка, — пробормотал Горус.

— Ни как одна из твоих маек, — сказала Пердэй.

— Угомонитесь, — сказал капельмейстер.

— Может быть, оркестранту нужно показаться медику? — спросил Комиссар Бленнер. Он наблюдал с конца ряда коек.

— Не видел вас там, сэр! — резко сказал Еролемев, быстро выпрямляясь. Остальные начали двигаться.

— Пожалуйста, не надо, — сказал Бленнер, идя вперед. Он снял свою фуражку. Всегда снимает напряжение, подумал он, когда фуражка снята. — Это не официальная проверка. Я просто пришел поприветствовать вас, убедиться, чтобы вы расположились.

— Вы очень добры, сэр, — сказал Еролемев.

— Я могу себе позволить быть сейчас добрым, сержант, — сказал Бленнер. — Вы можете отплатить мне позже, ведя себя хорошо.

Он изогнул бровь перед толпой и получил в ответ смешки.

— Вы найдете, что я весьма справедлив, обычно. Приходите ко мне с честностью, и я всегда выслушаю вас. Благодарите свои счастливые звезды, что меня не зовут Харк.

Больше смеха, и это было искренне.

— Кстати, есть о чем доложить? Условия соответствуют вашим нуждам?

— Извините меня, сэр, — сказала Пердэй, — но здесь очень маленькое помещение, чтобы сложить наши инструменты.

— Что, разве? — сказал Бленнер, осматриваясь. — Гаунт говорил что-то о том, чтобы разместить их… как там это было? Воздушный шлюз шестьдесят.

Еще больше смеха, некоторые от возмущения.

— Знаю, знаю! — сказал Бленнер. — Неуважительно, так ведь? Неуважительно к простой, чистой, поднимающей настроение любезности, коей является оркестр. Я прав?

Казалось, что он был прав.

— Я скажу вам, что мы сделаем, — сказал он. — Эта миссия, она весьма жизненноважная. Она, так же, опасная, не буду лгать. Но, что мы сделаем, так это проведем время, доказывая, что маршевое подразделение необходимо полку. Необходимо! В качестве солдат и в качестве музыкантов, вы докажете свою полезность.

Это сорвало большое ликование.

— Ярость Белладона! — вбросил Бленнер для верности, и произвел круговое движение поднятой рукой, как монарх на балконе, принимающий марш.

Когда они снова начали успокаиваться, он повернулся к сержант-майору.

— Я искал вашего командующего офицера, — сказал он.