Предел Спасения

— Это мой фесово ужасный оркестр, сэр, — сказал офицер. — Я командую боевым подразделением из трех секций, которое, так получилось, исполняет роль оркестра для церемониальных случаев. Его присутствие означает отражение военного героизма и великолепия Белладона, и усиление этого полка. Он благородный и с чувством собственного достоинства. Он годами был привержен цели присоединиться к этому подразделению, и сделал значительные усилия, чтобы организовать переезды, чтобы сделать это. Это маршевый оркестр, который мой брат лично запрашивал.

Гаунт обождал секунду перед ответом. Он посмотрел человеку в лицо.

— Вы брат Вайлдера.

— Да.

— Я не имел в виду неуважение. Я не знал вашего брата...

— Нет, не знали. И весьма немногое от него осталось здесь. Когда он принял командование этим полком, предыдущие названия были поглощены. Я смотрю, все знаки 81-го уже исчезли из полкового названия. Исправления, которые вы сделали, я предполагаю?

— Новое название было топорным, — сказал Гаунт, не показывая эмоций. — Тем не менее, Белладон оставил сильный и положительный отпечаток на наших рядах, и руководство вашим братом этого полка, и его наследие, не забыто.

Вайлдер слегка выставил вперед подбородок, но промолчал. Гаунт отдал ему честь.

— Добро пожаловать в Танитский Первый, Капитан Вайлдер. Император защищает.

Вайлдер отдал честь в ответ.

— Спасибо, сэр.

— Должен сказать, капитан, что мы не ожидали быть усиленными оркестром.

— Они боевые солдаты, черт вас дери! — закричал Вайлдер. Он замахнулся на Гаунта. Его кулак намертво остановился, запястье было крепко схвачено правой рукой Бленнера. Скорость, с которой Бленнер двинулся на перехват, была совершенно впечатляющей.

— Я не думаю, Капитан Вайлдер, — сказал Бленнер, крепко держа запястье и говоря прямо в яростное лицо Вайлдера, — что нападение на своего командующего офицера будет хорошим способом закончить свой первый день в этом полку. Это, даже, может быть, способ сделать его своим первым и единственным днем.

Он рассмеялся над своей собственной шуткой. Жукова тоже рассмеялась, ярко и чрезмерно выразительно. Оркестр прекратил играть и все в зале наблюдали.

— Но, это ваш первый день, — сказал Бленнер спокойно и четко, — и это эмоциональный момент. Возможно, он обострил вашу печаль при воспоминании о своем храбром брате. Это понятно. Вам потребовалось много времени, чтобы добраться сюда, и вот вы, наконец-то, стоите здесь. Мы все выпили. Это конец долгого дня и впереди будут еще более долгие. Поэтому, почему бы нам не сделать свежий старт с этого момента, а не с пяти минут назад?

Он посмотрел на Гаунта.

— Я думаю, что это разумная мысль, — сказал Гаунт.

Бленнер отпустил запястье Вайлдера. Вайлдер опустил руку и выпрямился. Он разгладил мундир.

— Спасибо вам, — тихо сказал он. — Мои извинения. Спасибо вам.

— Больше об этом ничего не будет сказано, — сказал Бленнер. Он высоко поднял свой бокал и обратился к залу.

— Добро пожаловать к Призракам. Ярость Белладона!

Ярость Белладона! все прокричали в ответ, даже Петрушкевская и Жукова, и зазвенели бокалы.

Гаунт повернулся к оркестру и сделал ободряющий жест.

— Играйте! Я только начал к этому привыкать.

Сержант Еролемев улыбнулся, кивнул, и привел оркестр в полный порядок. Музыка снова загремела.

— Ловко, — прошептал Гаунт Бленнеру.

— Я кое-что могу, — ответил Бленнер.

— Мне, все еще, не нужен оркестр, — тихо добавил Гаунт. — Мы можем посмотреть, сможем ли мы, по меньшей мере, потерять их инструменты при транзите?

— Я попрошу некоторых людей присмотреть за этим, — прошептал Бленнер.

— И присматривай за Вайлдером. Он – проблема.

— Есть старое выражение, Ибрам. Держи друзей близко, а брата мертвого героя, которого ты заменил в качестве командира, еще ближе. Или закройся в комнате.

Сводчатое подвальное помещение под казарменным залом было огромным местом со сводчатыми винными погребами и кладовыми с едой. Свет светил из шумного помещения для мытья посуды. Кухни были наполнены жаром и паром и запахами трав и жареного мяса, и кухонные работники слонялись в прохладном входе в помещение для мытья посуды, покрытые каплями пота, пока делали короткие перерывы между готовкой. Сверху, грохот и приглушенный лязг полного энтузиазма оркестра звучал, как небольшое сейсмическое возмущение.

Виктор Харк спустился по лестнице рядом с помещением, сквозь ожидающие группы возбужденной прислуги с подносами, и повернул налево к основной территории подвального помещения. Каменные арки были побелены известью, и здесь было сухо и прохладно, с небольшим намеком на сырой кирпич и фоновые нотки химического смога, который забирался везде на Анзимаре.

Лампы здесь были выключены. Светосферы и свечи стояли рядом с длинным столом.

Собрался Первый Взвод Роты Б. Варл и Бростин, разведчик Мах Бонин, Кабри и Лайдли, ЛаХарф, Макканинч и Макталли, Жадд Кардасс и Белладонец Кант, Макрук, Вергхастец Сенраб Номис. Роун, руководящий гений Роты Б и второй офицер полка, стоял в углу, прислонившись к стене.