Предел риска

— Избушкина! — воскликнула тетушка Ло. — Признаться, удивлена. Думала, ты гниешь в каком-нибудь притоне. По примеру своей мамаши.

Женщина ехидно улыбнулась, наигранно вздохнула, покачала головой.

— Эх, Степа, Степа, — погрозила мадам пальцем. — Вот уж не думала, что твой вкус стал настолько неразборчив. Признайся, заказал девку на ночь, а она к тебе с чемоданом заявилась? Кому уж, как не мне, знать, какой ты отзывчивый!

— Вот тут не поняла, — пробормотала Ядвига, чуть отклоняясь от Степана и заглядывая ему в глаза. — Готовься, Кружавчик, как только приедем домой — потребую пояснений. Подробных и достоверных.

— Все, что захочешь, родная, — улыбнулся Степан, понимая, что девчонка вновь смогла его удивить. А он, дурак, боялся рассказать ей подробности о своей родне.

— «Родная»? «Кружавчик»? — фыркнула мадам. — Вы сами себя слышите? Блевать не тянет от такой ванильки?

— Степа, родной, вызывай службу отлова сбежавших гадюк, — спокойно произнесла Ягушка. — Тут одна особь явно просится домой.

— Паршивка! — уже начала выходить из себя женщина. — Вот уж не думала, что в нашу семью захочет влезть такая босячка и хамка!

— Да упаси Бог! — хохотнула Ядвига, поднимая руки вверх. — Ты и твой братец можете катиться ко всем чертям! Мне ваше родство никуда не упиралось!

— Ягуш, а можно ты меня удочеришь? Мне чет родство гадюк тоже надоело, — раздался спокойный голос Емельяны, а Ядвига только теперь взглянула на девчонку.

— Степа? Пожалуйста, скажи, что ты никогда не спал с этой гадиной, — потеряно прошептала Ядвига, зажмурившись и утыкаясь лбом в широкую мужскую грудь.

— Так уж получилось, Ягодка, — пробормотал Ажуров, поглаживая девчонку по затылку и плечам.

Тем временем Илона что-то тихо выговаривала дочери, схватив ту за запястье. Но девчонка сопротивлялась, стараясь вырвать руку из захвата. И когда у Емели это получилось, то она тут же встала за спину отца, который не заметил короткого столкновения между матерью и дочерью, поскольку все его внимание было адресовано Ядвиге.

— Знаешь, Избушкина, он не только спал со мной, но и мечтает все это повторить! — злобно прошипела Илона. — Иначе давным-давно женился бы на какой-нибудь девочке- припевочке! Лучше меня его никто не знает. А ты всего лишь очередная девка в его постели.

— Кажется, сейчас кого-то разорвет от зависти, — хмыкнула Емельяна, вызвав улыбку на лице Ядвиги.

Избушкина собиралась высказать многое. Хотела, как минимум, схватить тетушку Ло — родную сестру по линии сбежавшего отца, оказавшуюся матерью Емельяны, за волосы и протащить метров тридцать-сорок мордой об асфальт. Но вместо этого она поняла, что не может перестать улыбаться, а потом из ее груди вырвались первые смешинки. Сначала смех был тихим, Ядвига пыталась закрыть рот ладонями, чтобы хоть как-то приглушить булькающие звуки. Но потом смех перерос в хохот, от которого из глаз брызнули слезы.

— Ты не гадюка! — хохотала Ядвига, согнувшись пополам, держась рукой за рубашку Степана, а второй — за собственный живот. — Ты жаба! Мерзкая, квакающая жаба!

Возможно, Степан бы тоже расхохотался. Сходство было на лицо. Зеленое платье Илоны оттеняло ее бледность. И в ярком свете ламп было четко видно, как лицо, ухоженное и подтянутое при помощи хирургического вмешательства, превращается в серую маску, искаженную злостью.

— Мне кажется, пора завязывать со спектаклем, — раздался спокойный голос за спиной Илоны. — Степан, я дождусь уже, когда ты представишь мне свою избранницу?

— Еще минуту, отец, — кивнул Степан седовласому мужчине, ставшему свидетелем сцены, разворачивающейся в холе ресторана. — Как только оторву голову твоей.

— Ик…, - очень громко и нескромно икнула Ядвига, рассматривая отца Степана, — Вот это поворот, Кружавчик! Она еще и твоя мачеха! Я балдею от вкуса вашего семейства!

Седовласый мужчина хохотнул, рассматривая невесту сына. Емельяна пробормотала что-то не совсем цензурное. Степан бросил хмурый взгляд на дочь. А Илона собственническим жестом подхватила супруга под локоть.

— Думаю, знакомство можно считать законченным, — спокойно проговорила Илона Олеговна. — Я не собираюсь терпеть общество этой хабалки. Поэтому, дорогой, нам стоит откланяться. Емельяна! Мы уходим!

— Ха! — фыркнула Емеля.

Седовласый Ажуров никак не отреагировал на приторно-ласковый голос жены. Невозмутимо убрал ее тонкое запястье со сгиба своего локтя.

— Ты права, Илона, — кивнул Семен Викторович. — Терпеть ты не будешь.

С этими словами мужчина извлек из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт. Медленно протянул его Илоне и широко улыбнулся.

— Советую подписать как можно скорее, — сообщил мужчина. — При разводе ты получишь свой дом и минимальное содержание.

— То есть как?! — Илона, ничего не понимая, ошарашено уставилась на конверт, точно на ту самую сбежавшую из серпентария гадюку.

— Очень просто, Илоночка, — еще шире улыбался Семен Викторович. — Ты мне надоела. Мои адвокаты свяжутся с тобой.

— Да как ты смеешь! — взвизгнула Илона. — Да я отберу у тебя все, до последней копейки!