Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

— Это тебе. Я ее выиграл на ярмарке, — прошептал он.

— Такая миленькая, — восторженно шепнула я.

— Двигайся, — сказал он и улегся рядом.

Он, как всегда, попросил почесать ему спину, что я и делала, жуя шоколадку.

— Нравится? — спросил он, явно довольный тем, что порадовал меня.

— Еще бы!

Эти маленькие тайны были невероятно волнительными. Если бы нас услышал отец, разразился бы дикий скандал, но Вим все равно это делал. Он шел против отцовской воли, и я с ним за компанию.

* * *

В подростковом возрасте мне, как в свое время и Виму, стало трудно мириться с отцовским всевластием. Следствием этого стал конфликт, после которого мне пришлось тринадцати лет уйти из дому. А затем мама, Соня, Герард и я стали жить на улице Линденграхт. Когда мне было четырнадцать, мама вернулась к отцу, и я старалась бывать дома как можно меньше. Я нашла отдушину в баскетболе и буквально поселилась в спортзале. Я могла находиться в нем ежедневно до одиннадцати вечера. Он стал моим спасением.

Играя в баскетбол, я ни о чем не думала. Моя агрессия выливалась в фанатичную преданность делу, и это была позитивная перемена.

Мой учитель физкультуры в средних классах восхищался моими, по его выражению, «золотыми руками». Я забрасывала мячи в корзину, невзирая на расстояние и свое положение на поле. Он настоятельно рекомендовал мне развивать талант, но в нашей семье о подобном и речи быть не могло. Для моего отца любые занятия вне дома являлись угрозой его диктатуре. Для него любая форма саморазвития была личным оскорблением.

Обсудить эту тему дома мне даже в голову не пришло. Я и так прекрасно знала, что денег на это не будет, равно как и возможности заниматься в спортивном клубе, куда ребенка нужно возить и забирать домой после тренировок.

Только в старших классах, когда я научилась пользоваться общественным транспортом, границы моего мира вышли за пределы района Йордаан. Теперь я могла познавать этот мир без ведома отца. А кроме того, он не мог запретить то, о чем не знал.

В школе я случайно познакомилась с моим двоюродным братом по материнской линии. Он был года на четыре старше и немного присматривал за мной, раз уж «мы родня». Я была очень рада познакомиться со своим кузеном: он оказался милым и приветливым, совсем как мои бабушка с дедушкой по материнской линии, с которыми я встретилась только в одиннадцатилетнем возрасте. Кузен увидел, как я играю в баскетбол в школе, и спросил, почему я не вступила в баскетбольный клуб.

— У тебя отлично получается. Ты унаследовала талант своей мамы, — сказал он.

— Мамин талант? — удивилась я. Я и не знала, что у мамы были какие-то таланты. Я знала только, что отец в грош ее не ставит.

— Ну да. Она отлично играла в корфбол[5]. Как и бабушка.

У меня отвисла челюсть от изумления. Оказывается, и мама, и бабушка играли в высшей лиге! Я об этом и слыхом не слыхивала и поняла, что практически ничего не знаю о маме. Но об этом было приятно узнать, и это объясняло мое умение обращаться с мячом.

Я сказала маме, что познакомилась в школе с человеком, утверждающим, что он мой кузен.

— Его зовут Фред, мамочка.

— Все правильно, он твой кузен. Сын моего брата. Здорово, что вы учитесь в одной школе.

— Он предложил вступить в их баскетбольный клуб, — робко продолжила я, сознавая, насколько тяжело ей воспринимать просьбу, которую, как мы обе понимали, отец ни за что не удовлетворит. — Он говорит, что ты играла в корфбол, а я унаследовала твой талант, — добавила я.

Она улыбнулась.

— Ты правда так хорошо играла, мамочка? — спросила я.

— Да, и твоя бабушка тоже. Мы выиграли чемпионат страны, — сказала она с гордостью и принялась рассказывать, как это было здорово.

Я никогда не знала об этой стороне жизни моей мамы. Она упоенно рассказывала о тех временах, а я с восторгом слушала. Ее лицо светилось радостью, когда она предавалась этим воспоминанием.

— Так мне можно? — спросила я, когда мама закончила рассказ. Улыбка сменилась огорченным выражением лица.

— Ты же понимаешь, что отец в жизни не согласится, — тихо проговорила она, И неожиданно громко и решительно продолжила: — Но мы все равно это сделаем!

Она хотела дать дочери возможность испытывать радость, знакомую ей по собственной юности, и впервые осмелилась принять самостоятельное решение.

Как обычно, мама сказала, что оплатит мои занятия из государственного пособия на ребенка. На самом деле она заняла деньги у бабушки. Отца мы оставили в неведении. Долгое время он ничего об этом не знал.

Я дневала и ночевала в спортзале, постоянно работая с мячом. Благодаря тренировкам я вскоре стала одной из ключевых фигур нашей команды. Меня ценили, и это стимулировало меня к еще большим достижениям. Я испытывала постоянную потребность в одобрении, мне так его не хватало.