Читаем Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью полностью

Этот вечер мы провели дома в ожидании: Соня, мама, Кор и Вим так и не появились, и никто нам ничего не говорил. Мы оставались в полном неведении. Попытка почерпнуть информацию из новостей только усилила наши страхи — мы не могли поверить своим ушам, когда слышали, что говорилось о Коре, Виме и нашей семье. Мы были полностью подавлены и растеряны.

Мне так хотелось увидеть маму.

Соседка позвала нас поужинать. Телевизор был включен, по нему все время рассказывали о похитителях. Было так странно слышать имена знакомых мне людей — Кора, Вима и Мартина, сводного брата Кора. Как они решились на такое? Это было немыслимо. Соседка искренне сочувствовала нам и пыталась успокоить.

— Что же нам делать? — спросила я, и в этот момент мы услыхали мамин голос.

— Есть кто дома?

— Мамочка, мы здесь!

Мама, наконец-то! Она рассказала, что ее арестовали, когда она приехала к Соне, вскоре после того, как нас оттуда увезли.

Дом был битком набит бойцами полицейского спецназа. Один из них караулил дверь. Мама увидела, что дверь открыта, и пошла внутрь квартиры. Один из спецназовцев преградил ей путь, приставив к голове ствол.

— Стоять, — велел он.

Маму это не впечатлило.

— Полегче, пожалуйста, — огрызнулась она, отвела ствол в сторону и пошла дальше. — Вы, вообще-то, что здесь забыли? Вам что, заняться нечем? Ловили бы лучше похитителей Хайнекена! — заявила она совершенно искренне, не зная, что именно поэтому они здесь.

— Этот говнюк Кор, зачем ему это? Хайнекена похищать — с ума сошел, что ли? К нам домой ему путь заказан. С ним покончено. Соня его больше не увидит. Бездельник сраный. И как я только раньше не разглядела? Уголовник!

— Мам, ты о чем? — спросила я.

— Кор Хайнекена похитил!

— Да, но ведь они это на пару с Вимом, разве нет? — заметила я.

В ту же секунду мама пошатнулась и рухнула на диван.

— Вим? — ошеломленно спросила она. — Вим в этом замешан?

— Мам, они тебе в участке разве не сказали?

— Нет. А что они должны были сказать?

— Что Вим — соучастник.

— Нет. Нет, они об этом не сказали, все время только о Коре говорили, — с трудом прошептала она с отсутствующим видом.

Ее мир только что рухнул, и она расплакалась.

— Мальчик мой, мальчик мой, и как только мог мой ребенок натворить такое? Какой ужас, какой ужас. Где он? Тоже в полиции?

— Не знаю, — сказала я.

В этот самый момент по телевизору объявили, что часть похитителей Хайнекена поймана, но двое по-прежнему в бегах.

Я посмотрела на маму и увидела в ее глазах боль. Это говорили о ее сыне. Ее сын — беглый преступник, пытающийся скрыться от наказания.

— Может быть, мы его больше не увидим. Они исчезнут, а нам со всем этим жить, — прошептала она. Посмотрев вокруг, она сказала: — Сони до сих пор нет. Что это она так долго?

* * *

Соню выпустили на следующий день. Зайдя в дом, она бросилась к Фрэнсис и крепко обхватила ее руками. Следователи угрожали сдать Фрэнсис в приют навсегда, если Соня не расскажет все, что знает о похищении.

Но хотя Соня не знала ровным счетом ничего, они отпустили ее, только полностью в этом убедившись. Соня была в полностью разобранном состоянии, печальная, злая на Кора, злая на Вима. Как они смели поступить так со всеми? Как только они смогли совершить такое ужасное дело, не сказав нам ни единого слова? Все делалось тайком от нас. Из-за них мы попали под подозрение. У нее ребенка могли забрать!

Мы были разгневаны, но и беспокоились. Где они могут быть? Что произойдет, если их обнаружат? Могут ли их убить при задержании? Из новостей было понятно, что на их поиски брошены огромные силы и что часть денег, заплаченных в виде выкупа, пока не удалось вернуть.

Нас отпустили, но мы были не свободны. За нами велось наблюдение, нас подслушивали. Мы были лишены какой-либо приватности, и это было ужасное чувство. Умом я понимала, что они делают все, что считают необходимым для расследования, но ощущалось это как несправедливое наказание за то, чего мы не совершали.

Широкой публике нас изобразили как семейку гангстеров, и от нас предпочитали держаться подальше. Я не поверила ушам, когда президент моего баскетбольного клуба сообщил мне, что правление разрешает мне и дальше выступать за клуб, поскольку я не отвечаю за преступление брата.

Не отвечаю за преступление брата? Могу и дальше выступать? А почему правление вообще рассматривает этот вопрос, позвольте поинтересоваться? И так ведь понятно, что я не похищала Хайнекена и Додерера! Почему вообще появилась мысль, что я могу за это отвечать?

Оказалось, что мой баскетбольный клуб был не единственным местом, где плохо со здравым смыслом. То же самое происходило везде.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книги, о которых говорят

С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить
С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

На дворе 1970-е годы, Южная Америка, сменяющие друг друга режимы, революционный дух и яркие краски горячего континента. Молодой англичанин Том оставляет родной дом и на последние деньги покупает билет в один конец до Буэнос-Айреса.Он молод, свободен от предрассудков и готов колесить по Южной Америке на своем мотоцикле, похожий одновременно на Че Гевару и восторженного ученика английской частной школы.Он ищет себя и смысл жизни. Но находит пингвина в нефтяной ловушке, оставить которого на верную смерть просто невозможно.Пингвин? Не лучший второй пилот для молодого искателя приключений, скажете вы.Но не тут-то было – он навсегда изменит жизнь Тома и многих вокруг…Итак, знакомьтесь, Хуан Сальватор – пингвин и лучший друг человека.

Том Митчелл

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии