Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

Соня сразу же говорит, что это его старый трюк и что он уже делал то же самое, чтобы перейти со строгого режима на общий.

Соня попадает в точку. Вим добровольно согласился на медицинское и психиатрическое освидетельствования, но при этом полностью контролировал их результаты. Строгий режим плохо сказывался на его сердце. Он заявил, что боится умереть в тюрьме строгого режима и поэтому хочет проводить как можно больше времени с родными, то есть с нами.

Наши показания и аудиозаписи, которые недвусмысленно указывали на его вымогательство у Сони и угрозы в ее адрес, наглядно демонстрировали, что его утверждения лишены каких-либо оснований. Но они попали на благодатную почву, и теперь Вим снова хотел воспользоваться историей с пошатнувшимся здоровьем, чтобы восстановить контроль над ситуацией.

Я понимаю, что сейчас он всеми силами старается покинуть тюрьму строгого режима. Если это у него получится, следующим шагом станет организация наших убийств.

Я чувствую, как во мне нарастает протест. Это же просто абсурд! То, что у Вима станет больше свободы, означает, что я лишусь своей. Я не смогу выйти из дома, должна буду постоянно быть начеку, не смогу посещать общественные места. Это наложит еще более жесткие ограничения на мою жизнь, но почему? Почему я должна попасть на строгий режим, а Вим — покинуть его? Почему он получит привилегии, которыми он воспользуется, чтобы убрать нас?

Я звоню Питу, который возглавляет группу обеспечения нашей безопасности, и спрашиваю, действительно ли болен Вим. Я предупреждаю его, что это повторение пройденного, и говорю, что надо провести повторное освидетельствование другими врачами. Вим отлично знает, что доктор не станет нарушать врачебную тайну, поэтому он может рассказывать Департаменту юстиции любые сказки о своем здоровье. Сегодня комиссия будет решать вопрос о продлении строгого режима содержания, и я горячо надеюсь, что ее члены не позволят вешать лапшу себе на уши.

Пит понимает, о чем я, и настораживается. Как всегда, он не хочет вдаваться в детали, чтобы не нарушить конфиденциальность. Но детали ему и не нужны, достаточно того, чтобы он к нам прислушался и не обращал внимания на игры, в которые играет Вим.

Включать эти соображения в дело о продлении строгого режима содержания уже поздно — комиссия приступила к работе. Мы боимся, что Виму удастся вырваться со строгого режима. Несколько часов проходят в тревожном ожидании.

Мы рассчитывали узнать результат в 4 часа дня, но утешительное известие приходит только в половине пятого. Он остается в тюрьме строгого режима еще на полгода.

Какое облегчение.

Вим хочет, чтобы нас убили (2016)

Ваут Морра — наш адвокат. Он работает с нами с момента, когда нам нужно было принимать решение о даче свидетельских показаний в суде. Ваут звонит, чтобы пригласить нас на совещание с группой, отвечающей за нашу безопасность. У них есть какие-то новости для Сони, Питера де Вриса и меня.

Ничего хорошего ждать не приходится. Одно из двух: либо они предотвратили покушение, либо Вим занимается организацией убийств. Судя по составу участников, это касается Сони, Питера и меня.

Пит начинает с того, что рассказывает, как давно он собирался сообщить нам, но не знал, как лучше это сделать. Смысл сообщения в том, что Виму удалось сделать заказ на убийство всех нас. Согласно заказу сначала уберут меня, затем Питера, а потом Соню.

Я чувствую, как у меня поднимается давление и начинает стучать в висках. Я прогнозировала это, но когда подошло время, я не хочу умирать. Перед моим мысленным взором оказываются мои замечательные внуки, и я едва сдерживаю слезы.

Не хочу плакать на людях, тем более я всегда говорила, что так и будет. Если бы я хотела избежать подобного развития событий, то не должна была все это начинать. Но до меня начинает доходить, что меня собирается убить родной брат.

Никогда прежде угроза не была столь явной.

По словам Пита, есть и оборотная сторона медали. Этим своим поступком Вим лишний раз подтвердил все наши свидетельские показания.

— Кроме того, хочу обратить ваше внимание на еще один положительный момент, — добавляет Пит.

— Да уж, пожалуйста, — беспечным тоном говорю я.

— Это значит, что он должен остаться на строгом режиме навсегда.

— Полностью согласна. Он сам создает основания, чтобы его там оставили. И подтверждает все, что мы говорим о нем в показаниях.

Конечно, у этой ситуации есть и положительные стороны. Но они не скрашивают ее общий печальный характер. А самое печальное во всей этой истории — что единственным способом реагирования для Вима является убийство. И то, что его поступки всегда определяет жажда мести — чувство, над которым он не властен и которое заставляет его утрачивать бдительность.