Читаем Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью полностью

Моя мама была приучена не возбуждать ревность отца своим поведением. В самом начале отношений женщины Вима не представляли, что он от них ждет, но он учил их этому очень быстро.

Первый урок: Вим ревнив. Часто они считали, что не дают к этому никаких оснований, но Вим мыслил иначе. Дело не в ревности — просто они ведут себя как потаскухи, а это для него неприемлемо.

Второй урок: когда Вим ревнует, он становится неуправляемо агрессивным, орет и дерется. Это им не подходило! Но, возможно, Вим прав, а виноваты они. Так что они оставались.

Третий урок: чтобы избегать его агрессивных проявлений, надо стараться не попадать в любые ситуации, могущие возбудить его ревность. Так что с ним они превращались из непосредственных жизнелюбивых девушек в зажатых нервных особ, сконцентрированных только на нем. Идя рядом с ним, они не смотрели прямо — их взгляд был устремлен в землю. В ресторане или баре они садились напротив Вима, чтобы он мог быть уверен, что они смотрят исключительно на него. Смотреть на других мужчин не позволялось, а уж разговаривать с ними и подавно.

Девушкам приходилось обучаться всему этому быстро. Было больно смотреть, как они пугаются, осознав, что сделали что-то не так и за это придется поплатиться.

Мы помогали им освоить вимовский учебник как можно быстрее.

— Лучше не надевай эту блузку, Виму она не понравится.

— Свитер чересчур в обтяжку, все на виду.

— Эти мужики на тебя пялятся, пошли отсюда.

Они чувствовали нашу поддержку и доверялись нам.

— Только Виму не говори, ладно? — просили они, случайно встретив знакомого мужчину.

— Конечно, нет! — отвечали мы.

Мы служили им отдушиной на случай проблем.

— Говорю с Вимом по телефону, и вдруг чувствую, как у меня по промежности поползли какие-то жучки. Честное слово, Соня! Смотрю, а они прямо кишмя кишат! — рассказывала Мартина Соне, сидя на кухне.

Я прислушалась.

— Да ну? — удивилась Соня.

— Жучки, ага! — сказала все еще потрясенная Мартина. — Так что я сразу врачу набрала. И знаешь, что это? Вши!

— Вши? — спросила Соня, которая и слова-то такого не слышала.

— Лобковые вши, — уточнила Мартина.

— А что это? — Соня понятия не имела о том, что означает это словосочетание.

— Это такие маленькие вошки, они в лобковых волосах живут, — объяснила Мартина, показав на свой пах.

До Сони наконец дошло, и она взвизгнула в полном отвращении:

— Вши, тьфу! А откуда они у тебя?

— От твоего брата!

— Правда, что ли? А он-то где их подцепил?

— Да он спит с кем попало! — рявкнула Мартина.

Это было то, чего подружки тоже не понимали: им казалось, если Вим не хочет, чтобы у них были случайные связи, то и он сам будет от них воздерживаться. И у него их действительно не было — по крайней мере, он клялся и божился в этом с совершенно невинным видом. Даже когда обнаружились неопровержимые доказательства в паху Мартины, он начал орать, что это она их подцепила. Пусть молится, что она его не заразила, иначе у нее будут проблемы. А он пошел ко врачу проверяться и видеть ее пока не желает.

* * *

Вим встречался с другими и отрицал это, а доказательств его подружки не имели. Они не доверяли собственному чутью, становились неуверенными в себе и, таким образом, превращались в идеальных сожительниц. Готовых к отношениям с Вимом.

В 2003 году Вим привел в нашу жизнь Сандру ден Хартог. Она была вдовой убитого в октябре 2000 года Сэма Клеппера.

В 1999 году Вим навестил Роба Грифхорста и объяснил ему, что надо отказаться от мысли об аренде роскошной квартиры на Ван Лейнберхлаан, поскольку в нее собрались въезжать его друзья Клеппер и Миремет. В том же доме уже жил и сам Вим: бросив Беппи, он поселился там с Майке. Напротив находился полицейский участок — «безопасность гарантирована», шутил Вим.

Клеппер и Миремет, жены которых жили в Бельгии, переехали. По утрам Вим приносил к завтраку своих новых закадычных дружков свежий хлеб и лучшие колбасы и сыры, как он привык делать для Кора. После завтрака они с Миреметом отправлялись осматривать недвижимость, в которую с помощью Эндстра были вложены миллионы.

Вим все больше сближался с Миреметом, тогда как Клеппер тяготел к «Ангелам ада». Это напоминало отличие между Кором и Вимом. Миремета и Вима тянуло к высшим слоям общества, а Клеппер и Кор предпочитали криминальную среду.

В октябре 2000 года Клеппер был убит средь бела дня на выходе из дома. Вим и Миремет в этот момент перекусывали неподалеку в недавно открывшемся выставочном центре.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книги, о которых говорят

С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить
С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

На дворе 1970-е годы, Южная Америка, сменяющие друг друга режимы, революционный дух и яркие краски горячего континента. Молодой англичанин Том оставляет родной дом и на последние деньги покупает билет в один конец до Буэнос-Айреса.Он молод, свободен от предрассудков и готов колесить по Южной Америке на своем мотоцикле, похожий одновременно на Че Гевару и восторженного ученика английской частной школы.Он ищет себя и смысл жизни. Но находит пингвина в нефтяной ловушке, оставить которого на верную смерть просто невозможно.Пингвин? Не лучший второй пилот для молодого искателя приключений, скажете вы.Но не тут-то было – он навсегда изменит жизнь Тома и многих вокруг…Итак, знакомьтесь, Хуан Сальватор – пингвин и лучший друг человека.

Том Митчелл

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии