Предатели крови

Слово было тихое, гудящее от едва сдерживаемого гнева – приказ, которого не осмелились бы ослушаться даже храбрецы.

И исходил он от Джарена.

Кива услышала его голос впервые за много недель, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы вновь не расплакаться. Получилось лишь благодаря очередному взгляду Кресты, который говорил: «Соберись, тряпка безвольная!»

Кива сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Ужасно хотелось узнать, откуда здесь взялся брат, почему с ним Креста, почему Кэлдон сказал, что Типп не захотел с ними оставаться, – и так далее, и тому подобное. Но она понимала, что лучше сейчас помалкивать, потому что воздух звенел от напряжения. Она бросила на Кэлдона умоляющий взгляд, но он не заметил, потому что встревоженно смотрел на Джарена, так что Кива обернулась к Эшлин. Принцесса перехватила ее взгляд, слегка кивнула и шагнула вперед, оказавшись перед Тором.

– Торелл Корентин, я – Эшлин Валлентис.

– Я знаю, кто вы, генерал, – ответил он.

Его изумрудный взор был спокоен и полон уважения, и это, казалось, сбило Эшлин с толку. Но она взяла себя в руки и сказала:

– Нужно быть или очень смелым, или очень глупым, чтобы вот так сдаться. Тебя разыскивают за измену, и наказание за это – пожизненное заключение в Залиндов.

Кива вздрогнула, а все взоры обратились на нее – включая ледяной взгляд Джарена.

– Учитывая, что мы прямо оттуда, – протянула Креста, милосердно отвлекая всех от Кивы, – было бы крайне досадно тут же вернуться обратно.

Кива с благодарностью взглянула на нее, на что рыжая только закатила глаза, словно напоминая, что спасать Киву уже вошло в досадную привычку, тем более что спасать ее приходилось еще и от самой Кивы.

Эшлин с прищуром взглянула на бывшую заключенную:

– Мы не встречались раньше? Где-то я тебя видела.

Креста пожала плечами, насколько позволили веревки.

– Не ты меня пять лет назад арестовала? – Эшлин покачала головой, и Креста сказала: – Ну тогда вряд ли, если ты, конечно, не забегала к нам на День Семьи. Может, выпили с тобой чайку с печеньками.

Кива чуть не прыснула, только представив себе День Семьи в Залиндове.

Эшлин поджала губы и вернулась к Тореллу.

– Вы явились, понимая, что мы…

– А нельзя побыстрее? – перебила ее Креста, ерзая на стуле. – Всю жопу отсидела.

Она мотнула головой на Киву:

– Вы уже в курсе, что мы пришли ради нее. Само собой, мы понятия не имели, что она окажется тут, нам просто повезло. Но раз все в сборе, давайте не будем тратить время на угрозы и перейдем к вопросам?

И Креста продолжила, не дав никому ответить:

– Давайте я помогу. Этот вот, – в этот раз она кивнула на Торелла, – лежал в отключке все время, пока их сестрица буянила во дворце.

Ореховые глаза поймали взгляд Джарена, и Креста с беспощадной прямотой добавила:

– Ну, знаете, тем вечером, когда ты просрал и трон, и магию. – Она присвистнула: – Ну и денек у тебя выдался.

– Креста! – едва сумела прошипеть Кива.

– Что? – Креста прикинулась невинной овечкой. – Все знают, что случилось. Боги, да ты целыми неделями трещала про это в Залиндове. Ни разу не видела, чтобы кто-нибудь раскисал до такой степени, а это о многом говорит, учитывая, где мы сидели.

Из комнаты будто откачали весь воздух. Кива зажмурилась, боясь того, что могло – или не могло – ее ждать, но тут ощутила прикосновение к руке, открыла глаза и увидела перед собой побледневшее лицо Кэлдона.

– Ты снова оказалась в Залиндове? – хрипло, неверяще спросил он.

Креста фыркнула:

– А ты думал, где ее носило? Она над вами так тряслась, а ты правда решил, что она по своей воле отошла в сторонку, не пытаясь ничего исправить? – Она снова фыркнула. – Правда считаешь, что она не прибежала бы вот к нему?

Она снова всадила в Джарена яростный взгляд, и Кива, не удержавшись, посмотрела следом. Джарен стоял, помертвев, лицо его ничего не выражало, но глаза…

В них полыхало пламя.

Предательское сердце с надеждой трепыхнулось, но тут он моргнул, и что бы он ни почувствовал, услышав про Залиндов, оно испарилось так же стремительно, как и пришло.

– Но сделать она ничего не могла, – каждое слово Кресты падало гирей. – Смотритель Рук на этот раз определил ее в тоннели…

Джарен дернулся, и глаза Кивы вновь метнулись к нему, но он снова застыл прежде, чем она разобралась, мерещится ей или нет.

– …ну, и когда ее привезли, она загибалась от…

– КРЕСТА! – наконец завопила Кива.

Все взгляды вновь обратились на нее, включая Джарена, и ее захлестнула волна отчаянной паники. Нельзя, чтобы он узнал про ангельскую пыль: Кива опасалась, что после всего, что творила с ним мать под этими наркотиками, у него лишь появится еще один повод ее ненавидеть. Пусть зависимость случилась и не по ее воле, но она все еще помнила, как в самый темный час умоляла Кресту дать ей еще. Киву душил стыд, и она не вынесла бы, узнай он об этом. И не только он, но и все остальные. Так что, откашлявшись, она произнесла:

– Все уже хорошо, вот она я, правда? Да, посидела немножко в Залиндове. Но выбралась же.