Предатели

Таким образом, проведенными в мае – августе 1977 г. агентурно-оперативными мероприятиями было установлено, что «Сержант» вел активную шпионскую деятельность и регулярно поддерживал двухстороннюю связь с разведцентром США, используя шифрпереписку, тайники, почтовый и радиоканалы.

Анализ собранных в процессе оперативной разработки «Сержанта» материалов позволял оперативникам сделать предположение, что он был завербован американской разведкой в 1974 г. в Алжире и после возвращения в Советский Союз передал ей информацию о ГРУ.

Таким образом, в ходе разработки шпионская деятельность «Сержанта» в пользу США была доказана и не вызывала никаких сомнений. Принимая во внимание опасность утечки к американцам, важной информации, начальники 2-го Главного и 3-го управлений КГБ Г.Ф. Григоренко и Н.А. Душин решили реализовать разработку путем возбуждения уголовного дела и ареста «Сержанта». 16 августа это мнение поддержал 1-й заместитель председателя КГБ С.К. Цвигун, а 17 августа его утвердил Ю.В. Андропов.

17 августа 1977 г. Г.Ф. Григоренко, Н.А. Душин и начальник Следственного отдела КГБ генерал-лейтенант юстиции А.Ф. Волков утвердили представленный Б.И. Орешкиным и начальником 1-го отдела 3-го управления И.А. Ермолаевым план реализации оперативной разработки «Сержант», согласно которому «Сержант» 17 августа должен быть негласно задержан, затем арестован с последующим осуществлением первоначальных следственных действий.

На первом этапе расследования основное внимание обращалось на разоблачение «Сержанта» как агента американской разведки, выяснение обстоятельств его вербовки и способов связи с разведцентром, выявление предметов шпионского снаряжения, а также лиц, возможно, связанных по шпионской деятельности.

Для задержания «Сержанта» и проведения первоначальных следственных действий была создана оперативно-следственная группа. Для операции по задержанию «Сержанта» оперативники разработали легенду.

Задерживать «Сержанта» решили на загородной даче ВГУ, куда его под предлогом встречи с активистами национально-освободительного движения пригласил через его непосредственное руководство доверенный 3-го управления КГБ полковник Н.К. Хлебников, работавший заместителем начальника 161-го Центра по подготовке этих активистов. В 1968—1973 гг. «Сержант» служил в данном центре, занимаясь подготовкой слушателей с французским языком обучения. Естественно, его пригласили и очень хотели бы видеть его бывшие слушатели, при этом, как сообщил руководству «Сержанта» Хлебников, на встрече будут присутствовать представители прессы.

Все прошло так, как и было задумано. На дачу ВГУ, располагавшуюся в дер. Калчуга, что близ ст. Усово Московской области, «Сержант» приехал на машине. В 12 часов он был задержан, где сразу в присутствии понятых был произведен его личный обыск. Отсутствие «Сержанта» на службе в последующие дни легендировалось его временной работой в 161-м Центре.

Где-то около 15 часов его доставили в Лефортовский следственный изолятор. В 16 часов 40 минут он предстал перед заместителем начальника Следственного отдела КГБ при СМ СССР генерал-майором Н. Жуковым и начальником группы того же отдела майором Э.А. Харитоновым, которым поручалось провести его первый допрос. В дальнейшем следственное дело Филатова вел в основном майор Э.А. Харитонов.

Перед началом допроса в соответствии со ст. 123 УПК РСФСР Филатову было объявлено, что он арестован за измену Родине, то есть за совершение преступления, предусмотренного пунктом «а» ст. 64 УК РСФСР.

Одновременно ему было разъяснено, что согласно ст. 52 УК РСФСР подозреваемый вправе давать объяснения, заявлять ходатайства, приносить жалобы на действия и решения следователя и прокурора.

Прослушав затем постановление о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, зачитанное следователем Э.А. Харитоновым, Филатов взволнованно заявил, что постановление ему понятно, однако свой арест считает недоразумением.

Генерал Жуков удивленно посмотрел на Филатова и заявил, что его арест является закономерным и неизбежным результатом изменнической деятельности. Спросил: намерен ли он объяснить следствию обстоятельства совершенного преступления?

Филатов ответил, что подозрение следствия о его сотрудничестве с американской разведкой является ошибочным.

Тогда заместитель начальника Следотдела КГБ зачитал ему ст. 38 УК РСФСР, в которой говорилось, что чистосердечное раскаяние и активное способствование раскрытию преступления являются обстоятельствами, смягчавшими ответственность.

Затем генерал спросил, намерен ли Филатов воспользоваться возможностью, которую закон предоставляет для смягчения ответственности, хотя бы частично локализовать вредные последствия своего предательства?

Филатов, задумавшись, ответил, что, оценив свое положение, он принял решение рассказать всю правду.