Предатель выбирает один раз

— Неа, — Крамм покачал головой и снова повернулся к возвышающемуся над городом лесному массиву. — Впрочем, к стыду своему, подробностями я никогда не интересовался. После бабушкиных сказок я довольно долго еще вздрагивал при упоминании Шверге вообще и Заубервальда в частности.

— К счастью, наша задача здесь далека от сказочной, — Шпатц направился в сторону самой широкой из трех улиц, вливающихся в Эйхенплац. — Зато близка к бюрократии.

— Ну да, — Крамм хохотнул и кивнул в сторону двух громил, в одинаковых серых пиджаках и шляпах, двинувшихся вслед за ними. Гражданская одежда сидела на них настолько нелепо, что было понятно, что им привычнее носить мундир или полевую форму. — Эти двое выглядят как отличное подспорье в решении бюрократических проблем.

— Герр Крамм, мы с вами еще в люфтшиффе обсудили и пришли к выводу, что наша с вами миссия — это создать побольше шума своей ревизорской проверкой, а настоящую работу будет выполнять кто-то другой, — Шпатц остановился рядом с каменным домом с двумя островерхими башенками. Ратуша Шриенхофа по размерам ничем не отличалась от жилых домов. И никакой вывески на ней тоже не было. Зачем, ведь все и так знают! Единственной особой приметой административного здания была статуя рогатого человечка с копытами вместо ног. У него были кучерявые волосы и пухлощекое детское личико.

— И кто это такой, согласно местной мифологии? — спросил Шпатц, разглядывая скульптуру.

— Я не особый знаток, — Крамм развел руками. — В сказках фрау Инильды не было милой нечисти. Сплошь великаны, чудища с волчьими зубами и карлики, отгрызающие ноги прямо из-под земли. А это...

— Это Тойфель Ганс, молодые люди, — Шпатц и Крамм обернулись. Рядом с ними остановился подтянутый пожилой мужчина с очень светлыми прозрачными глазами уроженца Таари. Он опирался на трость, а рядом с ним нетерпеливо приплясывала маленькая остроносая собачка.

— Тойфель? — Крамм удивленно приподнял бровь. — Но я думал, что тойфель — это такое чудовище, ворующее по ночам неспящих детей...

— Видимо, вы приезжие, — мужчина улыбнулся. Его моложавое лицо покрылось сеткой тонких морщин. — Существует местная легенда о бездетной женщине, которая никак не могла родить ребеночка. Она настолько об этом мечтала, что у нее из груди лилось молоко, которым она кормила всех детишек своих подруг. Однажды она пошла в Заубервальд по грибы и нашла на пеньке крохотного мальчика. Она схватила его и принесла домой. Все соседи сначала на нее ополчились — виданное ли дело, кормить грудью чудовище, у которого копыта вместо ног, а на голове растут рога? Но она была тверда и защищала своего найденыша, как львица. И все отступились. Тем более, что рос он обычным мальчишкой. Ну подумаешь, рога и копыта...

Рассказчик погладил статую по кучерявой голове и с хитрым прищуром посмотрел на Шпатца и Крамма. Те молчали, ожидая продолжения истории.

— Но однажды в лесу поселился настоящий тойфель, — мужчина развел руками, показывая, что чудище было очень большого размера. — И из домов стали пропадать дети. Он был настолько скверным тойфелем, что не брезговал забирать даже спящих детей, и в конце концов детей в домах жителей совсем не осталось. Кроме Ганса, который был не совсем настоящим ребенком. Жители собрались на совет, чтобы решать, что делать. Ведь если так пойдет и дальше, то Шриенхоф вымрет! Судили, рядили, ничего придумать не могли. Тойфель был громадным и злобным, а среди местных жителей отродясь не было ни воинов, ни героев. И тогда на площадь вышел Ганс и сказал, что может помочь и вернуть обратно детей. Надо только сварить ему в дорогу вкуснейший торт, а в сливки подсыпать много-много крысиного яда. Он сказал, что все тойфели не могут устоять перед сладким, но им никто никогда не предлагает. С вашего позволения, я не буду рассказывать продолжительную часть про приключения маленького Ганса, перейду сразу к финалу. Тойфель сожрал торт и отравился, а Ганс снял с его пояса ключи от подвала и выпустил оттуда всех детей. А чтобы не заблудиться по дороге через Заубервальд, они все держались за веревку, которую Ганс принес с собой на поясе. Вон там, на статуе, видите бухта под его ногами?

— А вы ведь тоже приезжий, верно? — спросил Крамм.

— Да, все так, — пожилой рассказчик кивнул. — Я Паули Вийко, инженер на флюгплаце к западу отсюда. Приехал полгода назад, когда началось строительство. А вы — герр Шпатц штамм Фогельзанг? Вы очень похожи на своего кузена.

— Вы знаете Адлера, герр Паули? — Шпатц ответил на рукопожатие нового знакомого.

— Вряд ли нас можно назвать приятелями или что-то подобное. Я работал у него некоторое время назад, — Паули тепло улыбнулся. — Не уверен, что герр Адлер меня вспомнит, если увидит, я был всего лишь одним из инженеров, работавших над проектом его люфтшиффа. Моя специальность — причальные башни.

— Так в городе, должно быть, расквартировано множество рабочих? — спросил Крамм.

— О нет, — Паули засмеялся. — Для рабочих был возведен комфортабельный временный квартал близ флюгплац, никто не собирался тревожить покой этого сонного местечка.