Преданный

Высоко взбитые волосы и впрямь напоминали кок Элвиса Пресли, но это был не тот Элвис. Этот человек в черных кожаных брюках, бархатном бордовом пиджаке с торчащим из нагрудного кармана платком в «огурцах» и очках с лиловыми стеклами был вашим Элвисом[21], назвавшимся в честь Короля рок-н-ролла – гениальный ход, и почему раньше-то об этом никто не подумал? Да и почему бы не взять себе королевское имя? Вы моментально копировали все успешное, ничего не упускали – ни книг, ни песен, ни ресторанов, ни тиранов, ни эксплуататорских и убийственных принципов господства, грабежа и мошенничества, известных еще как колониализм, но все звучало куда лучше, стоило окрестить его la mission civilisatrice. По-французски вообще все звучало лучше, даже мародерства, убийства и изнасилования! Однако не важно, воровство это было или дань уважения, а пел ваш Элвис чертовски хорошо, не уступая Лане, правда, один недостаток у него имелся – он был мужиком, и глядеть там было не на что, но с этим уже ничего не поделаешь. Ты откидываешься на спинку кресла, и их с Ланой секси-версия его классического хита «Люблю тебя» обволакивает тебя, пока они двигаются по сцене в ритме ча-ча-ча. Какие мудрые слова у этой песни: люблю тебя, потому что ненавижу грусть, люблю тебя, потому что не выношу людей, люблю тебя, потому что устал от жизни. Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя. Тебе хочется, чтобы мир превратился в один большой концерт. Массовые политические сходки или религиозные собрания – полная фигня, люди с них расходятся, горя желанием когда помочь ближним, а когда и всех поубивать, но бывало ли такое, чтобы любители музыки отправлялись резать народ после концерта?

С каждым номером «Фантазия» становится только лучше, софиты постепенно высвечивают стоящих в глубине сцены музыкантов. С десяток идеально подтянутых танцоров сопровождают парад певцов и певиц, которые вовсю демонстрируют две самые распространенные и восхитительные эмоции вашей поп-культуры, а именно любовь и грусть, и все их тончайшие оттенки – утрату, разлуку, меланхолию, сожаление и тоску. Заслушавшись, ты напрочь забываешь о человеке без лица, но тут Бон хватает тебя за руку и шепчет: он уходит. На фоне ярко освещенной сцены виден его темный силуэт, он пробирается сквозь ряд зрителей. Это наш шанс, шепчет Бон, когда человек без лица начинает подниматься к выходу, и ты проклинаешь Мана, который решил уйти именно сейчас. Тебя, как и всю публику, совершенно покорила эта новая артистка, обворожительная и непостижимая Алекса, белая блондинка из Квебека, поющая на идеальном вьетнамском. Тебе хочется остаться, чтобы понять, как это белой женщине удалось провернуть такой трюк, но Бон шепчет что-то на ухо Лоан, а потом толкает тебя, и наконец вы оба встаете и идете к выходу, спотыкаясь о ноги сидящих зрителей.

Выйдя из зала, вы видите, как человек без лица сворачивает за угол, пройдя мимо недоумевающего Злюки, стоявшего там с сигаретой.

Он идет в туалет, говорит Бон, не сбавляя шага, нашаривая под пиджаком пистолет.

Ты чувствуешь, как подстраховка Бона впивается тебе в спину, и вся твоя радость, все счастье от этих минут, проведенных с «Фантазией», улетучиваются словно дым, а в животе углем оседает ужас.

Это сейчас что было? – спрашивает Злюка. И куда это вы собрались?

Потом расскажем, говорит Бон.

Едва вы заворачиваете за угол, как дверь туалета закрывается, и Бон, не глядя на тебя, спрашивает, готов ли ты. Вопрос риторический. Он думает, что ты, конечно, готов, а если и не готов, ему все равно, потому что он сейчас как снаряд с тепловым самонаведением. Пара секунд, и вы у двери, и Бон вытаскивает пистолет, взводит затвор, левой рукой толкает дверь и вскидывает правую руку с пистолетом. Он движется так быстро, что, когда он резко останавливается, ты в него врезаешься, отталкиваешь в сторону и видишь человека без лица, который стоит, прижавшись к стене и опустив руки. Лицо у него по-прежнему скрыто под маской.

Что же вы так долго? – спрашивает человек без лица. Я уже заждался.