Предай их всех

— Большие очень. Как орки. Доспехи у них все разные, металл тяжелый, крепкий, в черное покрашен и красное, и разукрашены все черепами, рогами, клыками ужасных тварей. Оружие — мечи, топоры и булавы вот такой вот длины! И тяжеленные, а махали ими так, что свистело аж! И это, так вышло, что я выехал теми же воротами, какими они вошли… Вся охрана убита, решетка была опущена, но я сквозь нее проехал легко: ее проломили. Или прорубили. И мост, думается мне, охрана пыталась поднять, потому что обе цепи — перерублены были…

Присутствующие переглянулись, затем генерал напомнил:

— А крики, кличи, слова хоть какие?

— Ничего, я не слыхал от них ни звука. Они дрались и убивали молча, показалось мне, что был один из них вроде как главный, но как вожак волков, то есть, видно, что главный, но молчит. И действовали они слаженно весьма.

— Это все? — спросил король.

— Все, ваше величество, я не видел ничего больше.

— Так они пришли, получается, с запада? Со стороны Талсидонии, так? — уточник Кагэмар.

— Они вошли через те ворота, через которые мы с хозяином всегда въезжали, — уточнил Тонтус, — но когда скакал я — вдоль дороги никаких знаков войны не видал. Там люди даже не знали, какая беда с их столицей произошла. Но могли они и лесами пройти. Я не ведаю, сколько всего этих страшных воинов было — но мимо меня их пробежало не то тридцать, не то пятьдесят… А такой отряд — не войско, можно через лес провести незаметно. Тем более, что эльфов в лесах Зоданги мало.

— Ладно, — кивнул король и распорядился: — гонца накормить и на отдых устроить. Ежели еще понадобится — позовем. И немедля созвать сюда весь мой совет, ну, пока только тех, что в городе. И Криштана с Гэрри отыскать в первую очередь!

* * *

Норлашу в жизни выпало немало лишений: не любят люди колдунов. Люди вообще не любят никого сильнее, талантливее, счастливее себя, а уж магов, которым выпадает редкий талант и вытекающие из него возможности — и подавно. Ну а чернокнижники и вовсе не могут рассчитывать ни на что, кроме ненависти, даром что любой король по количеству загубленных жизней даст фору самому отпетому демонологу.

Больше всего Норлаша в этом положении дел возмущало даже не количественное соотношение. Короли губят тысячи людей, своих и чужих, ради своих амбиций, властолюбия, алчности, славы и прочих суетных дел. Чернокнижники, конечно, тоже не прочь жить в комфорте и богатстве, но их мотивы совсем другие. Жажда познания — вот сила, что движет ими. Чернокнижники добыли множество сведений, людям ранее недоступных, открыли многие законы мироздания. Но за это — всеобщая ненависть. И даже гребаные жрецы вовсю используют в своей символике и амулетах руны и глифы, открытые чернокнижниками, не забывая при этом всячески гнобить последних.

Вот она, вопиющая несправедливость: венценосному тирану, для которого его народ лишь живой ресурс — почет и уважение. Норлашу — проклятия и ненависть. А ведь он никогда ни одной жизни без причины не отнял, и не швырялся ими налево и направо ради суетных дел. Только лишь желание новых знаний двигало им. Да, и жажда власти, в некоторой мере, тоже, но так, для галочки. Всю свою жизнь Норлаш, будучи могучим колдуном, имел крайне скромные запросы, за богатством не гнался, и даже силу свою применял, в основном, только для самозащиты от тупых людишек.

А закончилось это Ямой. Людишки ненавидели и травили его, причинившего так мало зла, словно самого отпетого мерзавца… Что ж, теперь все наоборот.

Несколько последних дней стоили всех мук и страданий: кто бы мог подумать, что месть и воздаяние так сладки?

После бойни на границе отряд Владыки продолжил свой путь, сметая со своего пути всех и вся. По совету Малантуса, знавшего эти места, Кхейл двинулся на город, чей правитель так бесславно погиб в сражении. Над городом стоял плач: поредело слегка его население. Чего глупцы не знают — что все еще только начинается, и вскоре живые будут завидовать мертвым.

Караван получил все, что ему требовалось: провиант, транспорт, возниц и слуг. Норлаш при этом славно поразвлекся, от своего имени грозя всему миру страшными карами: Владыка действительно не понимал ни единого языка, кроме языка демонов. Что, конечно же, весьма странно, демоны-то всезнающи, в теории.

Еще Норлаш обзавелся комфортабельной каретой, принадлежавшей погибшему феодалу, и теперь вместе с Малантусом путешествовал по-королевски, коротая время в теоретических спорах со своим учеником. Малантуса ставило в полный тупик, что Владыка не нуждается в жертвоприношениях и вообще ведет себя совсем не как любой другой демон, попавший в план Сангарии, и единственное объяснение он видел в том, что за Кхейлом стоит кто-то еще более сильный, к примеру, Владыка, в то время как сам Кхейл таковым не является, поскольку заявиться в полном аспекте Владыка вряд ли может: слишком велика его сила и слишком велики будут потери оной.

— Ну и почему ты считаешь так? — скептически вопрошал чернокнижник.

— Мастер, ну вы же сами учили меня принципу прогрессирующих затрат! — ответил ему ученик.

Норлаш покачал головой: