Предай их всех (СИ)

- Хм... почему не расспросить тех эльфов, которые оттуда приходят? Вроде бы Эйльхейм - один из ближайших к столице источников эликсиров от чумы.

- Эльфы - народ древний, гордый и высокомерный. Они не любят, когда в их дела суют нос. Но старейшины эльфов - разговор другой, они достаточно мудры и уравновешены, и с ними можно делать дела и вести переговоры. Только помни, что они не выносят неуважения к себе со стороны нас.

- Я знаю, ваше величество. Прикажете отправляться немедленно?

- Шутишь, что ли? Ты поправься вначале, дело неспешное... Не очень спешное, скажем так. Далее, есть еще кое-что. Последний раз с судьи, берущего взятки, кожу живьем содрали еще при моем прадеде, и сейчас эта жестокая, но полезная и справедливая практика начала забываться. Я ее возрождать не собираюсь, но с кривосудием надо бороться. Порой городские стражники грабят торговцев и крестьян похлеще лесных разбойников, и с этим тоже надо что-то делать. Талсидонии угрожают далеко не иллюзорные передряги, и чтобы пройти их без больших потерь, нам нужно поддерживать в народе любовь к престолу, а среди служивого люда - верность ему. Жалобы на несправедливости и притеснения со стороны чиновников рассматривают чиновники же - не годится это. Я задумал создать небольшой отряд стражи, который будет ездить по стране и нести закон и справедливость туда, где ее не хватает, и хочу, чтобы ты его возглавил.

Кархад удивленно приподнял брови:

- Я? Мой король, мне такое вряд ли по плечу, я ничегошеньки в этом не смыслю!

Дэнбар усмехнулся:

- Умение - дело наживное и потому не главное, куда важнее - доверие, потому что его, раз утратив, уже не вернуть. Залог успеха - поставить во главе человека пусть неопытного, но честного. Такого, которому я могу доверять. Ты доказал, что присяга тебе дороже жизни, что ты достоин своего отца, потому я назначаю тебя на должность, где именно верность, честь и совесть важнее всех прочих добродетелей. И твоя первейшая задача - не разоблачать продажных судей, а следить, чтобы твои люди, которые будут это делать, сами не стали продажными.

Кархад поклонился:

- Я буду счастлив исполнить вашу волю.

- Вот и славно. А теперь ступай, и на бал не опаздывай.

***

Норлаш медленно открыл глаза и моргнул. Доброго утра ему при этом никто не пожелал: во-первых, камера одиночная, во-вторых, здесь, в Яме, самом охраняемом узилище Цитадели Велькиона, на два этажа ниже уровня земли, неизвестно, когда утро, а когда вечер. Нет дня и ночи в мире вечной тьмы, разгоняемой лишь тусклыми факелами.

Он медленно перевернулся на бок и взглянул в щель под дверью, куда стражники просовывают еду и воду - пусто. Кормежка еще не наступила, или, может быть, стражники, разносившие пищу, решили оставить его голодным и жаждущим. Они частенько так развлекаются.

Маг медленно принял сидячее положение, стараясь не обращать внимание на тяжесть ошейника. За пятнадцать лет, что он провел здесь, Норлаш так и не привык к ошейнику и браслетам. Нельзя привыкнуть к тому, что, словно упырь, присосалось к твоей душе и тянет, тянет, тянет из тебя силы. Нельзя привыкнуть к самому неодолимому барьеру между узником и свободой.

Норлаш прикрыл глаза и несколько минут мечтал о том, что сделает с охранниками, если когда-нибудь каким-то чудом оковы из проклятого металла, не позволяющие магам-узникам колдовать, спадут с него. Он мечтает об этом каждый день, с бессильной ненавистью в истощенной душе. Отсюда, из Ямы, сбежать невозможно, остается лишь ненавидеть мир, который так ненавидит его, и мечтать о мести, которая еще не факт, что сбудется.

А ведь казалось бы, в чем же дело? Что такого запретного сделал Норлаш? С демонами якшался? Людишки каждый день молятся своим Восьми и некоторым другим богам, не понимая, что между богом и демоном нет принципиальной разницы. Бог - суть могущественный демон, владеющий умами и поклонением большого стада рабов. Конечно, ненависть всякого 'бога' к любому, с кем приходится бороться за поклонение стада - закономерна, что уж говорить.

А еще люди ненавидят чернокнижников за то, что они, чернокнижники, достаточно смелы и независимы, и с демонами говорят, стоя на ногах в полный рост, а не на коленях, и договариваются, как равные с равными, а не вымаливают у глухих небес милостыню. Люди всегда ненавидят тех, кто лучше и сильнее их, такова человеческая природа.

Жертвы? Смех, да и только. Когда какому-нибудь королю приглянется чужой город - война и десятки тысяч жертв. Мало золота в казне? Война и десятки тысяч жертв. Гордыня обуяла? Война и десятки тысяч жертв. Норлаш за всю свою жизнь не принес и сотни жертв демонам, с которыми обделывал свои делишки - но королям слава, почет и богатства, а чернокнижникам, добивающимся своих целей куда меньшей кровью - ненависть, гонения... и Яма.