Пражское путешествие гурмана

Нет, сведений о без вести пропавших туристах в этом районе я не имею, но твердо могу сказать, что пытаться в нем ориентироваться — дело совершенно бессмысленное и напрасное. Но беспокоиться, что потеряешься и сгинешь в лабиринтах без сил, не стоит, это никому не угрожает, да и практически невозможно — надо просто знать, что сам этот огромный «треугольник» вписан в большой квадрат, сторонами которого являются многолюдная Народни Тршида, еще более плотно забитая людьми Карлова улица, что вытекает прямо с Карлова моста, плавно текущая невозмутимая Влтава и средоточие всей мистической энергетики, средневековый космодром, с которого вот-вот готов стартовать двубашенный корабль «Девы Марии перед Тыном», практически еле прикрытый пуп Земли, перечеркнутый знаменитым пражским меридианом: Староместская площадь с ввинчивающимся в небо Яном Гусом — главным чехом всех времен. Поэтому смело пускайтесь в переулки и улочки, сворачивайте в любую сторону, заходите в любые проходные дворы-пассажи и не бойтесь ничего: через каждые пятнадцать-двадцать метров вашего пути перед вами возникнут гостеприимно распахнутые двери ресторанов и пивных — здесь вам не грозит ни голод, ни жажда!

И смею заявить, сколько бы вы ни старались, ноги сами приведут вас в самое сердце этих пражских «Бермудов» — на Вифлеемскую площадь (Betlemské náměstí), и вы устанете ворочать головой, выбирая между «Двумя кошками» (U dvou koček), «У Вифлеемской часовни», «У Плебана», «В Затиши» и еще десятком ресторанов, окна которых выходят на эту площадь.

А ведь мне еще неделю заниматься этой «ресторанной рулеткой», надо быть гораздо решительнее, иначе можно уподобиться пресловутому Буриданову ослу и так и умереть от голода. Я смело шагнул на мостовую, пересек ее корявую булыжную плоскость и вошел под сень «классического пльзеньского пивного ресторана» со скромным и загадочным названием «У зеленого дерева», названного, наверное, в память о последнем древе, усохшем среди этих каменных джунглей-закоулков.

Одного решительного шага на этом трудном тернистом пути будет, конечно, мало, так как выбирать придется теперь постоянно, ежеминутно, а то и чаще. Ресторан «У зеленого дерева» занимает первый этаж и подвалы большого дома с аркой. Оказывается, с одной стороны в нем пивная (пивница), а с другой стороны ресторанные подвалы с выгороженными уютными закутками, ласково называемыми «салончиками». Через арку можно попасть на открытую террасу, где почти 70 мест для любителей свежего пива и свежего воздуха. Я же, изрядно проголодавшись, стремлюсь по собственному компасу — по запахам, доносящимся из кухни. И… оказываюсь в гордом одиночестве среди десятков отлакированных сотнями терпеливых задниц лавок и грубо-прочно сколоченных столов.

Официант, с солидными усами и сонным выражением лица, не сразу фокусирует на мне свой взгляд — он уверен, что мне в этом теплом длиннющем подвале с арками, на которых заботливо оголены подлинные вековые камни, будет скучно, и я развернусь и уйду наверх, но я по-прежнему тверд в намерениях: выбрав самую середину зала, в котором при хорошем раскладе могут разместиться не меньше ста человек, усаживаюсь за стол и тут же посылаю молчаливый привет задремавшему хозяину этих готических сводов. Он вынужден реагировать: встать и принести мне карту «идельного листка» в твердом переплете, аналог того, что по-французски, называется кошачьим словом «меню-ю-ю». Вторым заходом, не дожидаясь моего выбора, он приносит мне пенную кружку классического «пльзеньского» — самого горького, как я понимаю, чешского пива, которое, по моему дилетантскому вкусу, пить можно только с горячим и сочным мясом, чтобы одновременно снижать его температуру и успевать сгладить пивную горечь.

Еще не поздно — мое гастрономическое путешествие только начинается — и я должен сделать тяжкое признание, которое мало кто поймет и уж тем более одобрит, но я не большой любитель пива. И это я смею с горечью, неким стыдом и даже чувством неявной вины заявить в самом сердце пивной столицы мира — в благословенной Праге! Но что теперь делать, если не дал мне бог этого вкуса и этого пристрастия — я слишком люблю, нет, даже обожаю, сладкое! Вот потому из всех 135 сортов чешского пива я признаю только изысканные сорта «темного» пива, в которые, как в «Крушовицу», например, говорят, добавляют карамельный солод. Но сидеть в чешском ресторане без кружки пива — это все равно что сесть посреди людной площади без штанов — люди не поймут, а то еще и побьют. Выбора нет, а «Крушовицу» в «Зеленом дереве» не подадут, так что я смело пригубливаю из большой кружки «Пилзнер Урквелл» и отставляю ее до горячего мяса.