Читаем Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции полностью

Момидзи считались хорошим украшением интерьера дома, и их преподносили в качестве подарка. Тема осеннего багрянца, алых листьев клена стала неотъемлемой частью японского фольклора и по настоящее время используется в японской литературе, как в поэзии, так и в прозе.

Японские художники любили изображать алые листья клена или сцены созерцания их на ширмах и фусума (раздвижная перегородка в доме). До сих пор можно любоваться этими произведениями искусства в музеях. Например, очень известна ширма "Любование красными листьями клена в Такао", расписанная художником XVI в. Кано Хидэёри — мастером жанровой живописи. На ней изображены бытовые сценки из жизни горожан, которые любуются момидзи [132, с. 57].

После того как отцвели хризантемы, пейзаж украшают только покрасневшие и пожелтевшие листья клена, и, любуясь ими, люди ждут прихода весны, а с ней и цветения сакуры.

<p>Глава 5. Праздники для детей</p><p>Дети в семье и на празднике</p>

Япония поражает обилием обычаев, обрядов и праздников, в той или иной степени имеющих отношение к детям. Именно в детском и юношеском возрасте особенно ярко проявляется коммуникативно-интегративная функция праздника. Он приобщает ребенка к ценностям общества, к восприятию культурного наследия нации. Функция социализации очень важна в настоящее время, когда участие в празднике становится сугубо добровольным действием, когда оно является непосредственным отражением взаимоотношений индивида и группы.

Среди детских праздников имеются как непосредственно связанные с рождением, ростом и возмужанием ребенка, так и те, в которых дети являются активными, а подчас и главными участниками. Это, видимо, отражает ту большую роль, которая отводилась в старину и до сих пор отводится детям в японских семьях. Здесь взаимоотношения родителей с детьми имели приоритет перед взаимоотношениями супругов. Японская женщина, не имеющая ребенка, считалась неполноценной. Если в семье не было мальчиков, то, как правило, брали приемного, чтобы он мог продолжить род и дело. Дети пользовались безграничной любовью родителей. Такое отношение к детям многие японские ученые расценивают как культ детей. И. А. Латышев в своей книге "Семейная жизнь японцев" излагает мнение японских исследователей на этот счет: "Младенцы и малолетние дети почитались родителями-японцами как некие божества… в ряде сельских районов Японии люди искренне верили в то, что с рождением ребенка в дом вселяется либо само небесное существо, либо его посланник и что "до семи лет ребенок — это не обычный человек, а божественное создание". Этим поверьем и объяснялось то уважительно-бережное отношение, которое проявляли родители к своим малолетним детям, благосклонно потакая всем их шалостям и капризам. Лишь по достижении ребенком семилетнего возраста отношение к нему родителей менялось, поскольку с этого времени он, как считалось, превращался в обычного человека, и на смену безмятежным годам малолетства приходил период требовательного и сурового воспитания" [56, с. 82].

В настоящее время, несмотря на серьезные изменения, происшедшие в социальных, в том числе и семейных, отношениях японцев, "…как и прежде, культ детей остается важной частью духовной жизни японских семей. И в период, предшествующий появлению ребенка на свет, и в период, следующий за его рождением, большинство японских родителей продолжает в наши дни демонстрировать так или иначе свою приверженность этому культу, отдавая дань его обрядам и ритуалам" [56, с. 88].

Приобщение детей к празднику начинается со дня рождения, с которым связана масса обрядов, и проходит через всю жизнь ребенка и подростка. Уже в детских садах, например, при буддийских храмах, обязательно отмечают праздник Хана мацури, или Камбуцу-э (День рождения Будды), который фактически потерял свою религиозную окраску и превратился в праздник для детей. В начальных классах школы широко проводится, особенно среди девочек, праздник Танабата.

Дети — непременные участники подготовки и проведения самых разнообразных праздников, не только детских, но и взрослых, где подчас они играют немаловажную роль. Более того, зачастую создается впечатление, что все праздники устраиваются именно для детей. Эту черту подметил еще сто лет назад Э. Гюмбер: "Куда бы вы ни посмотрели, вы видите, что везде первое место занимают детские игрушки и детские игры… В оживленной толпе, обступающей эти игры и представления, первое место постоянно предоставляется детям. Видно, что на ярмарке, на улице, в семье главною заботою ремесленных, промышленных и торговых классов японского общества было сделать первый день нового года детским праздником…" [22, с. 356, 359]. В этом отношении ничего не изменилось и сейчас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология