Праздник саранчи

Достав из кармана деньги, пересчитав, он, радостный, прошел в комнату, к столу. Выбрал самый большой кусок мяса, положил на хлеб сыр. Разрывая мясо зубами, с удовольствием жуя, он вернулся к компьютеру. Постоял, разглядывая птичку. Пощелкал клавишами. «Каракатица» на втором мониторе завращалась, набирая обороты. Вдруг она задрожала и расплылась, превратившись в бледно-зеленое пятно. Иван с изумлением смотрел на экран. Птичка на первом мониторе ожила. Она пробежала по экрану и остановилась, кивнула головой. «ПРИВЕТ. ДАВАЙ ПРОИГРАЕМ», — прочитал Иван.

Он сел. Голова его вплотную придвинулась к экрану, словно он хотел получше разглядеть птичку. Вдруг, словно что-то почувствовав, он встал и прислушался.

Быстро прошел в коридор, открыл дверь и замер, опешив. За дверью стояла высокая красивая черноволосая женщина, та, что была у него с мужчиной полчаса назад. Она улыбнулась немного смущенно.

— Я сказала мужу, что поехала в парикмахерскую, — заговорила она неожиданно низким приятным голосом. — Можно еще воды?

— Да, конечно…

Обалдевший Иван пропустил ее в комнату. Он сходил на кухню, принес бутылку «пепси-колы». Она взяла, но пить не стела. Они постояли молча, Иван, онемев, не знал, что делать. Она улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ.

— Где у тебя ванная? — Она подошла к двери в ванную.

Включила свет. Вошла, закрыла за собой дверь. Иван услышал шум веды. Он лег на пол, придвинувшись к щели. Увидел голые ноги. Встал, прошелся у двери взад-вперед. Руками зачесал назад волосы.

Дверь открылась.

— Иди сюда, — позвал голос.

Он подошел.

— Дай мне рубашку.

Он снял с вешалки рубашку, протянул не глядя. Она вышла в рубашке, улыбаясь. Обняла его. Он обнял ее. Под рубашкой на ней ничего не было…

Они лежали на полу, оба тяжело дыша, успокаиваясь. Она поднята руку, потрепала его по волосам.

— Ты молодец, — сказала она. — Это будет наш с тобой секрет…

Она выбралась из-под него, встала и снова зашла в ванную, закрыв за собой дверь. Иван, неподвижный, остался на полу…

Шлепая босыми ногами, оставляя на полу мокрые следы, он вернулся к компьютеру. Вода стекала с него ручьями, мокрые волосы прилипли ко лбу, словно он только что вышел из моря. Он тяжело уселся в вертящееся кресло, уставился на птичку, замершую на экране монитора Смахнув воду с глаз, он заработал на клавиатуре, набирая что-то. На экране появилась горизонтальная полоса. Теперь птичка стояла на земле. Иван вывел под клювом у птички несколько цифр. Птичка ожила и отвернулась от цифр. Иван откинулся на стуле, скрестив руки. Улыбнулся…

Он поднялся по широким ступеням и позвонил в тяжелую трехметровую дверь. Слева от двери висела массивная латунная табличка с названием банка. За спиной Ивана нескончаемым потоком шли машины.

Охранник впустил его внутрь. Иван прошел одну решетку, потом вторую, через П-образный вход. Раздался звонок. Ивам вынул связку ключей. Второй охранник похлопал его по карманам, подвел к дежурному, что-то сказал ему. Дежурный тут же связался с кем-то по селектору, разглядывая документы Ивана…

Иван в сопровождении охранника прошел через просторный зал, в котором рядами стояли столы с компьютерами, за столами работали люди. В углу Иван заметил человека, по пояс заваленного пачками денег. Две женщины в резиновых перчатках и халатах уборщиц считали пачки, складывая их в обычные мешки, переговаривались о чем-то…

Они прошли через кухню, где в котлах на плите что-то варилось. Солидный мужчина в галстуке и дорогом клубном пиджаке, склонившись над котлом, пробовал ложкой борщ. Рядом с ним стоял повар…

В маленькой комнате, уставленном компьютерами, сидел худенький человечек с редкими всклокоченными волосами, в очках и в простой мятой рубашке. Он ел из тарелки вареную картошку, запивая молоком из пакета. Увидев Ивана, он оставил еду и встал, вытирая руки о штаны и с любопытством разглядывая вошедшего сквозь толстые стекла очков.

— Здорово, Мишка! — сказал Иван, и они обнялись.

Иван был выше его на две головы.

— Есть будешь? — Михаил, обняв его за пояс, потянул к столу. — Рязанской картошки… Давай, поешь, через базар шел, не удержался, купил полакомиться. Давай, ешь, ешь!

— А может, они тебе денег не платят? — засмеялся Иван.

— Денег у них море, хорошие ребята. — Михаил придвинул Ивану тарелку. — Вань, а ведь ты, собака, преподаешь, я слышал, а? Или врут?

— Да так, ерунда. Восемь часов в неделю. — Иван ел картошку.

— А я думаю, что лет через пять ты деканом будешь, вог запомни мои слова! — Михаил покачал головой. — Я бы тоже, конечно, смог, но у меня дикция не та, да и робею я…

— Да смог бы. — Иван обнял его за плечи. — Там знаешь, студентки какие? Они бы за зачет поймали тебя, раздели и ласкали! — Иван похлопал его по животу. — Ласкали и возбуждали, ты пере возбудился бы и умер.

— Худые, как я, между прочим, и в очках, самые страшные бабники! От нас женщины плачут, мы как звери! Ты-то не женился?

— Нет, — Иван, улыбаясь, покачал головой.