ПРАВОНАРУШИТЕЛИ

Было время, когда Михаил Афанасьевич любил свой просторный кабинет. В нем было приятно сидеть в тишине. Сюда же приходили его подчиненные, чтобы получить начальственный нагоняй. Михаил Афанасьевич делал потрясающий разнос суровым, наученным жизнью начальникам рангом пониже и всем остальным. Он ощущал себя вождем стаи.

Впереди лежит туша только что убитого оленя и ОН решает, кто будет грызть ребра, кому достанется окорок, кто то довольствуется рогами с копытами. А кому-то и вовсе придется идти на стол в качестве главного блюда.

Сейчас, по прошествии многих лет, для Михаила Афанасьевича эти впечатления потеряли былую остроту и превратились в рутину. Иначе говоря, вокруг бегали только олени и кабаны, круг участвующих в дележке тоже почти не менялся. Лес вокруг был тем же, что и много лет назад.

– Михаил Афанасьевич, мы определили участников акции в ночь перед Первомаем. Люди, в общем-то, нам прекрасно нам известные, чего-то подобного мы от них и ожидали. – Сказал Леонид Петрович.

– Если вы такие умные, как умудрились облажаться?

– Мы ориентировались непосредственно на 1 мая, предшествующий период контролировали в штатном режиме.

– Короче, облажались. – Михаил Афанасьевич заигрывать со своим подчиненным не любил и говорил, как есть.

Леонид Петрович взял в руки ручку, словно пытаясь найти в ней опору и утешение в неприятной беседе. К подобной критике начальства невозможно привыкнуть. Зачерстветь – да. Стараться не обращать внимания, думать о чем-то другом – да. Но никак не привыкнуть. В этот раз он предпочел сосредоточиться на главном – ему было чем удивить Михаила Афанасьевича.

– По нашей информации, во время проведения той акции имели место необъяснимые явления, которые и позволили злоумышленникам успешно справиться с поставленными задачами.

– Ты имеешь в виду того придурка – лейтенанта?

– Именно так. И еще непонятный вызов по рации.

– Уже отправили болезненного в санаторий нервы лечить?

Михаил Афанасьевич был прагматиком от мозга до костей. С непонятным и необъяснимым он часто сталкивался по службе. Стоило разные «чудеса» копнуть поглубже, как наружу вылезало чье-то головотяпство, разгильдяйство или того хуже – интересы.

– Непонятный вызов по рации на самом деле был. Но не у нас, а в Ставрополе! В то самое время, с такими же кодами и всем остальным. Наши патрульные принять его никак не могли. И все же они его слышали – все говорит об этом.

Теперь лейтенант. По его словам, на месте транспаранта он видел клетки с воробьями, а у двух парней в руках бинокли. Больше того, он наклонился и своими руками ощупал клетки!

– Даже так?!

– Михаил Афанасьевич, я даже больше скажу. Эти два человека, которых отпустил патруль и лейтенант транспортной милиции, они…

Леонид Петрович сделал паузу в своем докладе и с торжествующим видом отложил в сторону ручку.

– Именно они «разукрасили» завод «Седин»! – Сказал Леонид Петрович и удовлетворенно посмотрел на шефа.

– И стерли все записи с камер видео наблюдения?

– Получается, что так.

– Вот это да!!!

Кроме того, что он был прагматиком, Михаил Афанасьевич был еще человеком практичным. Он ни секунды не удивился, если бы инопланетяне похитили какого ни будь наркобарона. Он даже смог бы назвать примерный круг «подозреваемых-инопланетян». С загадочными исчезновениями вещ.доков, необъяснимыми смертями и прочей мистикой он сталкивался почти каждый день.

Но здесь что могло быть? Кому нужно ради мелкого хулиганства идти на подобные ухищрения? Во всем этом деле наверняка было двойное дно. Пока он его не видел.

– Петрович, ты сейчас во всем этом разбираешься, какие есть версии?

– На данный момент реальных версий нет. Подозреваемые не связаны с организованной преступностью и вообще с каким ни будь серьезным криминалом. Оба работают.

– Кем?

– Рекламщик и программист.

Одновременно с этим Леонид Петрович выложил перед своим шефом две аккуратные папки с личными делами двоих подозреваемых в разной небывальщине.

– Кроме известных лево-радикальных организаций, с никакими подозрительными фондами и организациями не связаны.

– В смысле, на ЦРУ не работают?

– Так точно, Михаил Афанасьевич.

Михаил Афанасьевич вскользь пролистал личные дела Ильи и Грини, больше всего задержавшись на их фотографиях в различных ракурсах и ситуациях.

– Подобные охламоны ЦРУ нахрен не нужны. Петрович, ты версии давай, реальные версии!

– На данный момент ничего определенного по поводу этих «явлений» сказать не могу. Ведутся оперативно – следственные мероприятия.

Михаил Афанасьевич подпер рукой щеку и призадумался. Леонид Петрович был опытным службистом и при других обстоятельствах накидал бы с десяток версий разной степени достоверности. Если сейчас их нет, значит происходит что-то на самом деле странное.

– Петрович, обрати особое внимание на этих двух парней. Не хватай сразу, но «веди» плотно. Если будут происходить еще какие-то непонятные веди – немедленно докладывай. Считай, что дело находится на особом контроле.

– Так точно, Михаил Афанасьевич!