Право собственности

- Чем? Чем ты его подкупишь?

- Нет, в самом деле. Не подкупить, так испугать. Ведь наверняка его испугать можно.

- Не уверен. И что это нам даст? Отсрочку на какое-то время. Если бы у нас хотя бы был план, как этой отсрочкой воспользоваться. А так...

- Вот именно - отсрочку. Время решает все. Если мы сумеем спровадить его без поголовной проверки всех на базе, если здесь он биороботов не обнаружит, то многое еще можно будет предпринять. Очень многое. Можно, в конце концов, укрыть всех носителей этой злосчастной метки от экспертизы.

- Дожидайся. Думаешь, Габбен один такой? На тринадцать миллиардов землян найдется хотя бы несколько выродков.

- Ну не это - так разработать какой-нибудь вирус, который стирал бы метку.

- Чушь. Я тут всю ночь изучал этот вопрос. Метку уничтожить невозможно. Этот вариант они сами давно предусмотрели. И предотвратили.

- Стой! А если попробовать встречный иск? А? Ведь как вообще могла появиться метка в геноме человека? И не является ли ее появление свидетельством диверсии ГБТ против человечества?

- Диверсии, говоришь? - Риттул задумался. - Скорее всего, именно так и есть. Именно диверсия - хотя неясно, какую конечную цель они преследовали. Сомнительно, правда, что процесс удастся выиграть. Не помню случая, чтобы кто-либо выигрывал процессы у тсангитов. Но это даст нам время, - он даже слегка улыбнулся. Впервые за этот день.

- Вот именно! Главное сейчас - выиграть время, не допустить массовой экспертизы на Земле и на других наших планетах. А уж дальше что-нибудь да придумаем.

- Стой, - Риттул снова помрачнел. - Ничего не получится. Для того, чтобы говорить о встречном иске, необходимо иметь права. А как, черт подери, без этой самой экспертизы может Земля доказать свою правомочность, если ее-то как раз они и оспаривают? Ведь биороботы же не могут, согласно Кодексу Сообщества, предъявлять никаких исков. И ГБТ может потребовать поголовной экспертизы как раз на том основании, что мы предъявим этот иск. Раз уж у них имеется пусть и устарелое, но свидетельство наличия метки в геноме по крайней мере одного человека. И до проведения этой экспертизы наши права будут тсангитами просто игнорироваться.

- Ну это мы еще посмотрим. Если доказать, что лица, вручающие встречный иск, заведомо не несут метки... Кому на базе сейчас известно о цели прибытия Габбена?

- Нам с тобой и ему. Если он, конечно, не выболтал еще кому-то.

- Не думаю, чтобы это было в его интересах. С теми, кто привозит подобные вести, всякое может приключиться, а Габбен хоть и мерзавец, но совсем не дурак. У нас осталось меньше суток. Нельзя терять время. Пойдем в лабораторию, - Сантало встал и направился к двери.

На девятой карантинной базе, Координатором которой был Риттул, находилось около двенадцати тысяч человек - в основном те, кто проходил здесь всестороннюю медицинскую проверку для получения допуска на Землю. Образцы крови каждого из них были в любой момент доступны для проведения анализа, и Сантало, отпустив из лаборатории двух дежуривших там лаборантов - к счастью, был выходной, и остальные его сотрудники отдыхали - ввел в систему метку, полученную Риттулом от Габбена, и запустил автоматику экспресс-анализа.

Через два часа они знали самое страшное.

Проверка показала, что гены всех - всех без исключения - людей на базе содержали в себе метку ГБТ. Это могло означать лишь одно - она содержалась в генах практически всех землян. Исключение могли составить лишь те, кто, как и Габбен, точно знал родословную всех своих предков со времени первого столкновения землян с тсангитами. Значит, человечество было обречено. О том, чтобы сражаться с тсангитами, не могло быть и речи даже если бы одни лишь тсангиты противостояли людям в случае возникновения конфликта. Силы были слишком неравными. Тем более, что тсангиты могли вообще уклониться от прямого столкновения, подставив вместо себя под удар других, столь же подневольных, как и земляне, членов Сообщества. Кодекс давал им такое право. Как сторона, потерпевшая ущерб от действий землян и почему это такой стороной неизменно оказывается сильнейшая? - тсангиты могли требовать от членов Сообщества защиты своих интересов и чужими руками подавить всякое сопротивление.

Все было скверно. Но, как ни странно, Сантало теперь чувствовал в себе какую-то уверенность, которой не было прежде. И уверенность эта, как он понял, разобравшись в своих ощущениях, происходила из осознания того факта, что отступать теперь некуда. Теперь даже в мыслях не мог он вообразить такой подлости - остаться в стороне и позволить тсангитам порабощать людей, несущих метку фирмы. Он и прежде не остался бы в стороне, но теперь, зная, что и он, как и все остальные, как, наверное, большая часть населения Земли, тоже потенциальный биоробот и тоже обречен на деструкцию личности и рабство - теперь он был спокоен. Теперь он знал, что не дрогнет и будет сражаться до конца.

Вопрос был только в одном - что делать?