Право на жизнь (ЛП)

Боже мой, - подумала она. - Я была такой дурой. Такой ужасной дурой. Я была слепа.

Я не видела, что на самом деле происходит.

Они даже не думали об обычных родах.

Они планировали это с самого начала. Она была их маленьким экспериментом. Ребенок должен был стать плодом этого эксперимента.

А Сара была таким же расходным материалом, как один из этих выброшенных шприцов. Они не могли держать ее здесь в плену вечно, даже Организация не могла изолировать ее здесь на всю жизнь. Рано или поздно кто-нибудь пришел бы навестить их. Рано или поздно кто-то из посторонних должен был узнать, о том, что здесь происходит и чем они занимаются.

Ее судьба была предрешена.

Они собирались убить ее.

Роды... Родов не будет. Они просто распотрошат меня.

К черту Организацию. Пора было выбираться отсюда.

Она была на седьмом месяце.

Пора было действовать прямо сейчас.

* * *

Надо было запереть эту чертову дверь, - подумала Кэт. - Чертовски глупо было не сделать этого. Это было неаккуратно.

Стивен бы разозлился. Но это была и вина Стивена.

Теперь придется попытаться устранить последствия.

Они с Сарой сидели за столом в столовой за горячим травяным чаем. Бабушкина мята. Она полагала, что чаепитие должно было быть приятным и успокаивающим. Но это было не так. За окном был серый, неподвижный и пасмурный день. Через пару недель дети выйдут на улицу за конфетами. Она подумала, не забредет ли сюда какой-нибудь ребенок в поисках сладостей.

Была суббота. Около четырех. Стивен все еще работал в гараже. Сара слышала вой его циркулярной пилы.

Сара сидела и слушала, пила чай и гладила кошку, свернувшуюся калачиком на ее коленях.

- Смотри, - говорила Кэт. - В старые времена кесарево применяли только тогда, когда мать умирала. Теперь это делают для того, чтобы спасти мать и ребенка. Делается разрез через кожу и стенку живота. В большинстве случаев шрама почти не остается. Затем вскрывается стенка матки. Разрез может быть поперечный вертикальный или низкий вертикальный, обычно поперечный, потому что меньше кровотечение и лучше заживает. Затем изымается ребенок, накладываются швы, и все. То есть это все на всякий случай. Только если возникнут проблемы. Но на самом деле все очень просто. Ты можешь не волноваться, я знаю, что делаю. Я помогала в сотнях таких дел.

В сотнях убийств? - подумала Сара.

И тут она поняла, что слушает очень хорошего и убедительного лжеца. Был только тот единственный промах на чердаке. В остальном Кэт была практически безупречна. Что снова ставило под сомнение все эти россказни об Организации, которые она рассказывала все эти месяцы.

Сара решила, что будет действовать так, словно никогда и не слышала ни о какой мифической Организации.

Еще один груз был снят. Это было поразительно. Вот так просто.

Организация внезапно... исчезла. Ушла в историю... нет, осталась в мифологии.

Она собиралась жить.

Откуда во мне это спокойствие? - подумала она.

Пленница вдруг стала спокойной, как кошка.

Она решила, что дело в осознании того, что она наконец приняла решение. Обрела уверенность. До сих пор она была в ловушке из-за отсутствия уверенности. Не знала, что они сделают или не сделают с ней. Эти люди, если их вообще можно назвать людьми, играли на этой неопределенности, как на арфе. Бить или не бить? Наверху при свете или внизу в темноте? Они выводили ее из равновесия уже несколько месяцев.

Было ли это равновесие? Да, было.

Равновесие - это знание, а знание - это спокойствие.

Устраню их одного за другим, - подумала она. - И нет времени лучше, чем сейчас.

Есть ли это мужество во мне? Да, есть.

Так же, как и эта маленькая девочка внутри меня.

Маленькая девочка Грега и моя.

- Кэт? Как ты думаешь, я могу выпить еще немного чая?

Она пожала плечами.

- Конечно. Ты знаешь, где он.