В о р о н ц о в. А хотя бы так…
У тебя не все дома!..
Л и н а
В о р о н ц о в. А те, что есть, со знаком минус!..
Л и н а. Я хочу, чтобы мой будущий муж умел постоять за себя и занялся наконец каратэ.
В о р о н ц о в. В наше время постоять за себя — это прежде всего надо уметь бить вот этим!
Л и н а. И этим! А-а-а!..
В о р о н ц о в
Л и н а. Ты забыл добавить — красивыми ногами.
В о р о н ц о в. Красивыми ногами.
Л и н а. И не злись. Я занимаюсь тем, чем должен заниматься ты, мужчина.
В о р о н ц о в. Будь спокойна. Твои хулиганы, если они нападут, получат от меня по морде просто, по-народному, без всякого каратэ.
Л и н а. Господи! Ну что за ленивый мужик нынче пошел! Ничто их не интересует, ничем заниматься не хотят! Только выхваляются друг перед дружкой и хотят, чтобы жена была нянькой! Этакой мамой… А все остальное время требовать от нее чистые рубашки, жареной картошки и решения всех бытовых проблем!.. Нет, дождетесь, что женщины в конце концов возьмут власть над миром в свои руки!
В о р о н ц о в. Слышали неоднократно.
Л и н а. Разве я не права? Вы, мужики, уже на женских каблуках ходить начали! Выше женщин стать не можете, так за счет каблуков решили подняться!.. Я сделаю из тебя настоящего мужчину!..
Или всю жизнь проживешь под моей пяткой!
В о р о н ц о в. Ты вся из гадючьих спинок.
Л и н а. Хорошо, давай считать! Я исполняющая должность начальника отдела, в котором ты работаешь, — раз! Заканчиваю кандидатскую — два! Зарабатываю больше тебя — три! И собью тебя с ног еще за минуту до того, как ты поднимешь на меня руку!
В о р о н ц о в. Я же говорю — одни гадючьи спинки.
Л и н а. Не нравлюсь — найди себе тетеху, пусть она с тобой нянчится. Ей ничего не надо, кроме зарплаты! Я пытаюсь вылепить из тебя личность, настоящего мужчину!
В о р о н ц о в. Гляньте, люди добрые! У этой женщины мания величия!
Л и н а. Больше и крыть нечем!
В о р о н ц о в. Согласен, зарабатываешь ты действительно больше меня…
Л и н а. Не передергивай, я привела это как пример!
В о р о н ц о в. Но есть такие дела, мой непобедимый друг жизни, куда тебя не пустят ни с твоей кандидатской, ни с твоим каратэ! А меня вот пригласили!
Л и н а. В космонавты, поди?
В о р о н ц о в
Л и н а. При чем здесь Жюль Верн?
В о р о н ц о в. Потому что я могу совершить такое путешествие, как и капитан Немо.
Л и н а. «Ух ты, ах ты — все мы космонавты!..»
В о р о н ц о в. А гидрокосмос, то есть пространство под поверхностью океана, в сто раз враждебней человеку, чем космос!
Л и н а. Чьи слова ты так старательно повторяешь?
В о р о н ц о в. Неважно. Но женщин туда не берут, как ни странно.
Л и н а. Исследовательское судно типа «Витязь»?
В о р о н ц о в. Нет, не исследовательское.
Л и н а. Трепушка обыкновенная!..
В о р о н ц о в. Сегодня утром позвонили из военкомата… Сядь, пожалуйста! Только учти, все, что ты сейчас услышишь, составляет государственную тайну.
Л и н а
В о р о н ц о в. Отнесись серьезно. Я дал подписку о неразглашении.
Л и н а. Расписывался, естественно, кровью?
В о р о н ц о в. Гадючьи спинки.
Л и н а. Успокойся и ври дальше.
В о р о н ц о в. Позвонили и попросили явиться в военкомат в комнату номер четырнадцать. Там сидел такой непонятный мужик в штатском. Пощупав меня, он предложил службу на атомной подводной лодке.
Л и н а. Гальюны мыть?
В о р о н ц о в. Лионелла!
Л и н а. Извини, — конечно, капитаном.
В о р о н ц о в. У меня будут две звездочки на погонах!
Л и н а
В о р о н ц о в. Инженер-лейтенант, так я буду называться.
Л и н а. И маршальский жезл в ранце?
В о р о н ц о в. Мне морская форма к лицу.
Л и н а. Мысленно ты уже примерил ее и кортик, да?
В о р о н ц о в. Зря ты не принимаешь всерьез мои слова.
Л и н а. Этим тебя и купил таинственный «мужик»! А ты подумал, что кроме красивого кителя с шевронами будет еще и жесткая служба с атавистической формой общения между людьми: «Слушаюсь!.. Есть!.. Так точно!..» Да через месяц ты взвоешь и попросишься домой!
В о р о н ц о в. Четко сформулированный ответ исключает разночтения. Ну, представь, если в боевой обстановке, где решается, жить тебе или погибнуть, ты начнешь заниматься словоблудием: «Будьте любезны, если вас не затруднит, перенесите огонь главного калибра на три градуса влево…»